Наука и проклятия
Шрифт:
Он по-прежнему стоял ко мне спиной. И цедил слова, как скисший эль:
— Ничего, миледи. Я рад, что ваши отношения с милордом налаживаются. Пойдемте?
— Да, конечно, — пробормотала я озадаченно.
Он что же, ревнует?..
К счастью, мы почти пришли. Всего два поворота, и можно скрыться в спальне, спрятаться от тревожащих чувств и мыслей.
Донал остановился у моей двери, на его спокойном лице не было ни тени эмоций. Каменный истукан, а не человек. Как мне только в голову пришло, что он способен хоть на какие-то чувства?!
— Доброй
— Доброй ночи, миледи.
Чуть склоненная голова, ровный тон, отсутствующий взгляд. Я прошла мимо, досадуя на саму себя. Ревнует, надо же такое придумать!
Соскучившиеся кошки встретили меня бурно. Даже нелюдимая Лиса пришла ластиться, а Марка, несмотря на свои почтенные годы, скакала вокруг и тыкалась головой в мою щиколотку.
Не успев толком войти, я со вздохом присела на корточки, принялась чесать Лису за пушистыми ушами и гладить доверчиво подставленный живот Марки. И лишь поэтому услышала негромкий звук за дверью.
Не похоже, чтобы кто-то пытался войти, тогда что происходит? Может, кто-то пытается запустить через замочную скважину ядовитый газ или что-то в этом роде? В этом доме я уже ничему не удивлюсь!
Отпихнув недовольных кошек, я встала, рывком распахнула дверь и… оторопела. На коврике снаружи устроился Донал. Вытянул длинные ноги поперек коридора, прислонился спиной к косяку.
— Что вы тут делаете?!
Он дернул плечом, глядя на полную луну, насмешливо скалившуюся в узком окне напротив.
— Охраняю вас, миледи.
— Что за глупости? — рассердилась я. — Сидя на холодном полу?
— Я не замерзну, миледи, — последовал вежливый ответ. — Можете спать спокойно. Только предупредите, если… перейдете в соседнюю спальню.
— Постойте, вы что же, ночевать тут собираетесь? — ужаснулась я, проигнорировав шпильку о постели барона.
— Конечно, — ответил он безучастно. — Я должен охранять будущую мать наследника.
Как он смеет разговаривать со мной так, будто я перед ним виновата?
— Разумеется, — согласилась я с сарказмом. — Как я могла забыть? Вы ведь для этого меня украли!
Спорить он не стал. Прикрыл глаза и ответил глуховато:
— Конечно, миледи. Вы правы, именно для этого.
Захотелось треснуть его по упрямой голове чем-нибудь тяжелым, вот только… за что, собственно? Приличий он не преступал, явного неуважения не выказывал. Мне оставалось только сдаться и закрыть дверь изнутри.
Полночи я проворочалась в постели. В голове всплывали беспорядочные воспоминания, я вновь и вновь перебирала в памяти выходку свекрови, разговор с Фицуильямом, темный взгляд Донала — там, в башне. Мерещилось, что я слышу его дыхание, хотя сквозь толщу стены и массивную дверь это было решительно невозможно.
Разбудили меня чьи-то голоса. Даже сквозь сон я узнала Донала, Бетти и, кажется, барона. Что они делают в моей спальне, да еще с утра пораньше?!
Я дернулась, пытаясь сесть, но мне не позволили.
— Лежите, миледи. — Низкий голос Донала, так
— Что?.. — начала я и закашлялась, ужаснувшись собственному сиплому басу.
— Донал, предоставь горничной ухаживать за моей женой, — потребовал Фицуильям с нажимом.
Что за собственнические замашки? Можно подумать, я ему в самом деле небезразлична! Или после вчерашнего он посчитал, что уже все решено, и теперь попросту метит территорию? Если и так, отгонять от моей постели Донала глупо. Можно подумать, сейчас я способна кого-то соблазнить!
Судя по ощущениям, у меня был сильный жар. Волосы за ночь растрепались и теперь противно липли ко лбу и шее, по вискам струился пот, голова болела, все тело казалось чужим, непослушным и липким.
Открыв-таки глаза, я увидела обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Донала. Он придерживал меня за плечи, а вокруг хлопотала Бетти, лепетала что-то утешительное (вот же болтушка!) и испуганно косилась на мрачного барона.
— Выпейте, миледи! — Она поднесла к моим губам чашку, от которой пахло липой, медом и малиновым вареньем.
— Доктор? — переспросила я, глядя на отстранившегося Донала. — Я просто немного простыла.
— Мы не могли вас добудиться, миледи, — ответил он ровным тоном. — И кошки волновались.
— Опять кошки, — по привычке хмыкнула я и тут же закашлялась, чуть не расплескав по постели горячее питье.
Марка, свернувшаяся клубочком у меня в ногах, подняла голову и вопросительно мяукнула. Неловко наклонившись, я погладила мягкую шерсть, и кошка успокоенно задремала снова. Лиса дрыхла на соседней подушке.
Барон, дождавшись, пока я с горем пополам выпью отвар, отстранил горничную и присел прямо на кровать.
— Как вы себя чувствуете, дорогая? — Он взял меня за руку и обеспокоенно заглянул в лицо.
— Сносно, — созналась я, прислушавшись к своим ощущениям. — Только жарко очень и ужасная слабость.
Фицуильям ласково сжал мои пальцы и поднялся.
— Выздоравливайте, Маргарита. Донал, пойдем.
Начальник стражи, как всегда невозмутимый, послушной тенью скользнул за ним. Только напоследок бросил на меня странный — встревоженный? — взгляд.
Я обессиленно упала на подушки и прикрыла глаза…
Повторно вынырнуть из липкого сна меня заставил возмутительно бодрый голос:
— Ну, что тут у нас? Милочка, помогите же мне!
— Да, доктор, — прошептала Бетти.
Потом к коже прижалось что-то ужасно холодное, отчего я дернулась и возмущенно захрипела.
— Все в порядке, миледи! — некоторое время спустя заверил меня незнакомый тип в белом халате поверх костюма, вооруженный стетоскопом и золотым пенсне. — Хрипов в легких нет. Я пропишу вам лекарство и навещу через день. Я прихватил с собой готовые микстуры, так что скоро вам должно стать легче. Милочка, если вашей хозяйке станет хуже, непременно звоните мне. Тотчас же. Вы поняли?