Наука любви
Шрифт:
И прежде, чем она смогла что-то сообразить, он поцеловал ее в щеку.
По ее телу пробежал трепет.
Грей выпрямился и встал:
— Вам что-нибудь нужно?
— С нами... все будет хорошо, — с трудом произнесла Холли. — Спасибо.
— Спокойной ночи. — Он едва заметно улыбнулся. Его улыбка была великолепна. — Желаю вам сладких снов.
Не в силах произнести ни слова, Холли лишь кивнула.
— Джош? — прошептал Грей.
Он услышал шелест постельного белья и сонный голос:
— Это ты,
— Да. Я вернулся, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.
Свет, пробивающийся через дверной проем из зала, упал на его маленького сына, который лежал на боку, натянув одеяло до подбородка.
Мальчику было всего шесть лет, но иногда Грею казалось, что Джош уже давно повзрослел.
Он осторожно присел на кровать.
— Очень страшно, когда Анна кричит так, да?
Джош кивнул.
— Но она становится спокойнее. — Голос мальчика был удивительно взрослым. — Холли говорит, в конце концов кошмары прекратятся.
— Уверен, что Холли права. — Грей подумал о разговоре в Нью-Йорке, когда Холли говорила о его детях и пережитом ими горе. С тех пор он чувствовал себя виноватым в том, что его не было рядом, когда умерла Челси.
Если бы он последовал совету Холли и чаще говорил об этом с детьми, вероятно, у Анны прекратились бы ночные кошмары.
— Джош, я так и не поблагодарил тебя, — неуверенно начал Грей, — за то, что ты вызвал скорую помощь маме. Ты поступил так разумно. Я очень горжусь тобой, сынок.
Сначала Джош не издал ни звука, затем послышался его дрожащий голосок:
— Но я ее не спас. Мама умерла.
Грей едва сдержал слезы.
— Иногда мы не можем спасти людей, Джош. — Он перевел дыхание. — Но самое главное в том, что ты сделал все от тебя зависящее. Вот почему я так горжусь тобой. Твоя мама тоже гордилась бы тобой.
Внезапно Джош обхватил Грея за шею худыми руками и прижался головой к его груди:
— Спасибо, папа.
Грей вдохнул аромат шампуня, а затем почувствовал, как намокает его футболка. Джош громко разрыдался, от его плача у Грея едва не разорвалось сердце.
Сдерживая слезы, он прижал к себе мальчика, чувствуя, как сотрясается от страданий и горя его маленькое тело.
Бедный мальчуган. Грей помнил, как он выглядел, когда родился. Крошечный, красный, со сжатыми кулачками... Грей был уверен, что его сын вырастет замечательным человеком.
— Я здесь, с тобой, Джош, — прошептал Грей. — Обещаю, что буду лучшим папой на свете.
Прошло некоторое время, прежде чем Джош успокоился. Уставший от рыданий, он наконец откинулся на подушку и посмотрел на Грея заплаканными глазами.
— Папа, ты думаешь, если бы мы остались здесь с тобой, мама бы не умерла?
Грей едва сдержал стон. У него сдавило горло, он не мог говорить.
— Нет, — выдавил он наконец. — Боюсь, это ничего бы не изменило.
— Почему она нас увезла?
—
— Она просто сказала, что должна была работать в балете.
— Верно. Работа была очень важна для вашей мамы. Она была очень талантлива, и ей было нужно жить в Нью-Йорке.
Джош кивнул и вздохнул, потом перевернулся на бок. К удивлению Грея, мальчик очень скоро уснул, его дыхание стало ровным и тихим.
Вернувшись к себе в комнату, Грей лежал, уставившись в потолок и думая о своем браке, о Челси, о своих замечательных детях...
Его старый страх вернулся. Сможет ли он когда-нибудь стать самым лучшим папой на свете? Он думал о Челси, о ее разочаровании. Он думал о своей матери, которой до сих пор удавалось заставить его чувствовать себя ущербным.
Как много времени пройдет до тех пор, пока Анна и Джош не обнаружат у отца недостатки, которые он с таким трудом и так долго скрывает?
— Ужин в духовке, — сказала Джанет.
Грей только приехал домой после тяжелого дня, во время которого перегонял стадо крупного рогатого скота на западную границу ранчо.
— Я оставила ужин для Холли в духовке. Сейчас она укладывает детей спать.
— Уже? — Грей удивленно посмотрел на часы на стене. Было только десять минут восьмого. — Дети не больны?
Джанет рассмеялась:
— Бог мой, нет.
Он настороженно посмотрел на Джанет:
— Как прошел их первый день в школе?
— Они сами тебе расскажут.
Ее загадочный ответ вызвал у Грея очередной приступ паники.
Даже не дойдя до детской комнаты, он услышал смех Анны и Джоша, но потом понял, что звуки доносятся из комнаты Холли.
Взрыв хохота сопровождался ее голосом, высоким и скрипучим. На самом деле звук больше походил на кряканье, будто Холли разыгрывала сценку. Грей затаил дыхание и заглянул в комнату.
К его удивлению, в комнате было темно. В тусклом свете он увидел, что кровать Холли преобразована в некое подобие палатки — простыни перекинуты через спинки кровати и скреплены между собой крупными английскими булавками. Силуэты хихикающих детей и их няни были видны из-за включенного в палатке фонаря.
Все трое явно веселились от души.
Грей постоял в темном дверном проеме, наблюдая за ними, засунув руки в карманы джинсов. Ему вспомнилось собственное безрадостное детство...
Затаив дыхание, он постучал в дверь.
— Кто там? — важно спросил Джош.
— Филин Гектор, — громко ответил Грей.
— Папа! — Дети завизжали и высунули головы из палатки.
— Эй, похоже, вам весело.
— Мы устроили кукольное представление! — Широко улыбаясь, Джош поднял простыню, представляя взору Холли, которая с фонарем в руке сидела на кровати скрестив ноги. На ее руке была надета кукла-перчатка, отдаленно напоминающая утку.