Наука Плоского Мира II: Земной шар
Шрифт:
Это похоже на то, как два подростка сдают экзамен по вождению. Один из них, вероятно, живет в Великобритании, а другой — в Соединенных Штатах. Если один из них успешно сдает экзамен, а другой — нет, то первого мы объявляем «победителем». Но эти подростки даже не знают о своем соревновании по той простой причине, что никакого соревнования нет. Успех или неудача одного никак не влияют на успех или неудачу другого. Тем не менее, один из них получит права, а другой — нет.
Система получения водительских прав устроена именно так, и тот факт, что сдать американский экзамен проще, чем британский (насколько мы можем судить из личного опыта), не играет никакой роли. Эволюционная «конкуренция» в основном напоминает экзамен по вождению, но дополнительно осложняется тем, что иногда «соревнование» становится похожим на теннисный матч.
При таком взгляде эволюция представляет собой сложную систему, состоящую из отдельных
Как же в таком случае возник альтруизм? Рэндольф Нессе, в журнале «Наука и дух» [105] , высказал одну любопытную гипотезу. Если вкратце, то его ответ звучит так: «чрезмерные обязательства». Эта гипотеза принесла живительную и столь необходимую альтернативу бездумному «подсчитыванию очков».
Мы уже неоднократно называли людей существами, связывающими время. В своей жизни мы руководствуемся не только тем, что происходит в данный момент, но и тем, что, по нашему мнению, произойдет в будущем. Благодаря этому, мы можем связать себя обязательствами по отношению к своим будущим поступкам. «Если ты заболеешь, я буду о тебе заботиться». «Если на тебя нападут враги, я приду на помощь». Стратегии, основанные на обязательствах, полностью меняют картину «конкуренции». В качестве примера можно привести сдерживание ядерной войны с помощью стратегии «взаимного гарантированного уничтожения»: «Если ты нападешь на меня со своим ядерным оружием, то я воспользуюсь своим, и полностью уничтожу твою страну». Даже если одно из государств обладает намного большим запасом ядерного вооружения, что с точки зрения «количества очков» равносильно «победе», стратегия, построенная на обязательствах, сводит эту победу на нет.
105
«Science and Spirit» — прим. пер.
Когда два человека, племени или государства заключают соглашение и обязуются оказывать друг другу поддержку, они оба крепнут, а шансы на их выживание возрастают. (При условии, что договор составлен разумно. Мы предлагаем вам самим придумать сценарий, который противоречит тому, что мы только что сказали.) Ах, да, все это, конечно, хорошо, но можем ли мы быть уверенными в том, что другая сторона сдержит свое обещание? В ходе эволюции мы обзавелись весьма действенными способами, позволяющими выяснить, стоит ли доверять своему собеседнику. Простейший из них состоит в том, что мы наблюдаем за их поступками и сравниваем их с тем, что они говорят. Кроме того, мы можем попытаться выяснить, как они раньше вели себя при схожих обстоятельствах. Пока мы в состоянии верно принимать решения в большинстве подобных случаев, они дают нам существенную прибавку к шансам на выживание. Они улучшают нашу деятельность на фоне всех остальных. Сравнение с другими не играет роли.
С точки зрения примитивного подсчитывания очков, «правильная» стратегия в подобных обстоятельствах состоит в том, чтобы сравнить выгоду от соблюдения обязательств и от жульничества, а потом выбрать тот путь, где выигрыш больше. По мнению Нессе, упомянутый подход не обязательно означает победу. Стратегия чрезмерных обязательств одним махом обходит любые подобные расчеты. «Забудьте о подсчете очков: я даю вам гарантию, что сдержу свое обещание, несмотря ни на что. И вы можете мне доверять, потому что я докажу свою преданность и буду продолжать это делать всю оставшуюся жизнь». Эта сверхпреданность оставляет «счетоводов» ни с чем. Пока они пытаются сравнить 142 и 143, стратегия чрезмерных обязательств уже успевает вытереть о них ноги.
Нессе предполагает, что подобные стратегии оказали решающее влияние на процесс формирования нашего экстеллекта (хотя он и не использует этот термин):
Стратегии, основанные на обязательствах, дают начало сложности, которая могла стать избирательной силой, сформировавшей человеческий разум. Именно поэтому психология и взаимоотношения людей так сложны для изучения. Возможно, более глубокое понимание истоков обязательства поможет нам пролить свет на взаимоотношения между разумом, эмоциями, биологией и убеждениями.
Или,
Когда люди вот так связывают себя непосильными обязательствами, мы называем это «любовью». Конечно, любовь не ограничивается тем простым сценарием, который мы только что описали, но одно общее качество у них есть — любовь не обращает внимания на цену. Ей не важно, кто наберет больше очков [106] . И отказываясь от подсчета очков, любовь одерживает безоговорочную победу. Эта воодушевляющая идея несет в себе глубокий религиозный и духовный смысл. А еще она выглядит разумной с точки зрения эволюции. Так в чем же дело?
106
Чрезмерные обязательства в эволюции не ограничиваются альтруизмом, сотрудничеством и любовью среди людей… и Библиотекарю об этом хорошо известно. Приспособленность банана к поеданию орангутанами намного превосходит необходимость. По сравнению с плодами других растений — это просто небо и земля. Для других растений, — скажем, томатов, — выгода от поедания их плодов состоит в том, что семена проходят через организм животного и рассеиваются по окрестностям, получая вдобавок порцию удобрения. «Томат-счетовод» мог бы превзойти своих конкурентов по распространению семян даже при более низкой приспособленности к употреблению в пищу (самые сочные плоды созревали на полях орошения…). Но безмерно преданному банану такие тонкости ни к чему. Он буквально перешел все границы, потеряв способность к производству семян и доверив свое размножение человеку, — и в итоге добился таких успехов, которые не снились ни одному из его соперников.
Есть одна проблема — с этого момента события принимают скверный оборот. Несмотря на благие намерения. Любая культура испытывает потребность в своем собственном конструкторе «Создай человека», который так формирует разум следующего поколения, чтобы оно поддерживало эту культуру — и далее, рекурсивно, позаботилось о том, чтобы очередное поколение поступило по его подобию. Ритуалы быстро становятся частью такого конструктора, потому дают возможность легко отличить Своих от Чужих, ведь Свои этим ритуалам следуют, в то время как Чужие — нет [107] . А еще это отличный способ проверить, готов ли ребенок добровольно соблюдать культурные нормы — нужно потребовать выполнить какое-нибудь совершенно обычное поручение в соответствии с излишне длинными и сложными предписаниями.
107
Иногда дело доходит до крайности, и люди, которые не относятся к Своим, становятся вообще никем. Взгляните на Агатовую Империю — пародию на Имперский Китай из книги «Интересные времена»; то же самое можно сказать и о некоторых других культурах Круглого Мира. Быть Чужими по сравнению с этим — уже неплохо.
И вот теперь священнослужители встают у культуры на пути. Для того, чтобы придумать и организовать ритуал, нужны специальные люди. Любая бюрократическая система выстраивает собственную империю за счет того, что без необходимости плодит задачи и подыскивает людей, которую станут их выполнять. В данном случае ключевая задача состоит в том, чтобы жители племени, деревни или целой нации следовали культурным нормам и исполняли ритуалы. И для этого потребуются определенные санкции — особенно, если люди обладают свободным мышлением и склонны отходить от принятых норм. Поскольку в основе всего лежит онтически перенесенное понятие, все отсылки к реальности приходится заменять убеждениями. А чем хуже поддаются проверке наши убеждения, тем сложнее нам с ними расстаться. В глубине души мы понимаем, что невозможность проверки не только лишает неверующих возможности опровергнуть наши убеждения, но также не позволяет нам самим убедиться в своей правоте. Но зная, что правда за нами, мы оказываемся в ситуации колоссальной напряженности.
Здесь берут начало жестокости и зверства. Религия переходит грань разумности и порождает ужасы наподобие испанской инквизиции. Задумайтесь об этом на минуту. Служители религии, основным принципом которой были вселенская любовь и братство, методично совершали безумные и отвратительные поступки, подвергали ужасным пыткам невинных людей, которые всего-навсего расходились с ними во мнении насчет малозначительных вопросов веры. Такое внушительное противоречие требует объяснений. Были ли инквизиторы злодеями, которые сознательно делали выбор в пользу зла?