Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина
Шрифт:
– Нашел! – с явным волнением и торжеством провозгласил Думминг, бросая перед изумленным волшебником две книги.
– Что нашел? – спросил аркканцлер. – И смотри, куда кладешь вещи, приятель! Ты чуть не перевернул мне тарелку с беконом!
– Я понял, отчего образовались штаны времени! – возвестил Думминг.
– Молодец! – похвалил его Чудакулли и взял чашку с коричневым соусом. – Расскажешь мне об этом после завтрака, хорошо?
– Это из-за книги, сэр! Даже из-за двух! Он написал не ту книгу! Смотрите!
Чудакулли вздохнул. От энтузиазма волшебников не существовало защиты. Он сощурился и прочитал название книги, которую Думминг Тупс держал в руках:
– «Теология видов». Ну и что?
– Аркканцлер, ее
– Почему? О чем она? – спросил Чудакулли, осторожно снимая верхушку скорлупы вареного яйца.
– Я лишь успел пролистать ее, аркканцлер, но, похоже, она описывает процесс эволюции как проявление непрерывного вмешательства всемогущего божества.
– И? – Чудакулли выбрал кусочек тоста и начал нарезать его.
– В Круглом мире такого не бывает, – сдержанно пояснил Думминг.
– Но так бывает здесь, более или менее. У нас есть бог, который приглядывает за такими вещами.
– Да, сэр. Но, я уверен, вы помните, – сказал Думминг, хотя это прозвучало как «я вижу, вы забыли», – мы не обнаружили никаких признаков присутствия богорода в Круглом мире.
– Ах да, точно, – согласился Чудакулли. – Но я все равно не понимаю, почему эту книгу нельзя было писать. С виду так вполне хорошая, солидная книга. И я уверен, дает немало пищи для размышлений.
– Да, сэр, – сказал Думминг. – Только вместо нее должна была быть написана эта.
Он с тяжелым стуком положил на стол еще один том. Чудакулли поднял его. Обложка была ярче, чем у «Теологии…», а название гласило:
– Сэр, думаю, я могу доказать, что мир попал не в ту штанину времени, а человечество не смогло покинуть планету перед оледенением из-за того, что Дарвин написал не ту книгу, – сказал Думминг, держась подальше от аркканцлера.
– Зачем же он тогда это сделал? – спросил озадаченный Чудакулли.
– Не знаю, сэр. Мне известно лишь, что Чарльз Дарвин написал книгу, в которой говорилось, что эволюция произошла естественным образом, без участия бога, но несколько дней назад все изменилось. Теперь оказывается, он этого не писал. Вместо этого он написал книгу, в которой утверждается, что все происходит по божьей воле.
– А кто этот другой паренек, Докинз?
– Он считал, что Дарвин более-менее прав во всем, кроме того, что касается бога. Он писал, что бог здесь не нужен.
– Бог не нужен? Но здесь же написано, что он вроде как священник!
– Э-э… вроде как, сэр. В истории того мира, где Чарльз Дарвин написал «Теологию видов», для поступления в университет нужно было обязательно сначала получить духовный сан. Докинз считал, что эволюция произошла сама по себе.
Он закрыл глаза. Разговаривать с Чудакулли наедине было гораздо легче, чем со всем старшим преподавательским составом, которому удавалось превращать взаимное непонимание в настоящее искусство. Но аркканцлер был практичным, рассудительным человеком и находил Круглый мир слишком сложным. Это место было трудным для понимания.
– Ты меня совсем запутал. Как это только могло произойти? – спросил Чудакулли. – В этом нет никакого смысла, если никто не понимает, что происходит. Должна же быть причина.
– Совершенно верно, сэр. Но это Круглый мир, – ответил Думминг. – Помните?
– А
– Но она появилась в неправильном времени. Тогда было уже слишком поздно, сэр. Он не написал своей книги через сто с лишним лет. Она вызвала бурные споры…
– Полагаю, она была не религиозна, – весело заметил Чудакулли, макая тост в яйцо.
– Ха-ха, сэр, да. Но было слишком поздно. Человечество к тому времени уже стояло на пути к вымиранию.
Чудакулли взял «Теологию…» и повертел в руках, оставляя на ней масляные следы.
– А выглядит вполне невинно, – сказал он. – Все случается благодаря богам… ну, таково общепринятое мнение, – он поднял руку. – Знаю, знаю, это Круглый мир. Я в курсе. Но там, где есть что-то такое же сложное, как часы, должен быть и часовщик.
– Именно так сказал тот Дарвин, который написал «Теологию…», сэр, только он утверждал, что часовщик сам был частью часов, – заметил Думминг.
– Смазывал их маслом и все такое? – лукаво поинтересовался Чудакулли.
– Вроде того, сэр. В переносном смысле.
– Ха! – сказал аркканцлер. – Неудивительно, что они стали спорить. Священники такого не любят. Их всегда передергивает, когда им попадается что-то загадочное.
– Священники? Им, наоборот, понравилось, – сказал Думминг.
– Что? По-моему, ты сказал, заинтересованные круги были против!
– Да, сэр. Я имел в виду философов и ученых, – сказал Думминг Тупс. – Техномантов. Но они проиграли.
Глава 4
Онтология Пейли
Метафора часов Пейли, упомянутая аркканцлером Чудакулли, до сих пор не утратила своей силы. Она настолько сильна, что Ричард Докинз опубликовал в 1986 году свой неодарвинистский ответ на нее под названием «Слепой часовщик». Докинз [9] дал понять, что вместе с многими другими эволюционными биологами последних пятидесяти лет он, в отличие от Пейли, не верит в существование часовщика, создавшего живые организмы: «Аргумент Пейли приводится со страстной искренностью и принимает во внимание лучшие в свое время познания в области биологии, но он ложен – целиком и полностью ложен». Однако, пишет Докинз, если мы будем вынуждены дать кому-нибудь роль часовщика, то им должен стать процесс естественного отбора, описанный Дарвином. В таком случае часовщик не будет ощущать цели: он слеп. Это лаконичное название легко может сбить с толку и дает повод для возражений, таких как недавняя книга Уильяма Дембски «Насколько слеп часовщик?». Дембски защищает теорию «разумного замысла», современное воплощение аргумента Пейли, усовершенствованного биологией и повторяющего старые ошибки в новом контексте [10] .
9
Имеется в виду Ричард Докинз из нашей штанины времени, у которого, конечно, нет духовного сана.
10
Более подробные и содержательные опровержения основных положений, отстаиваемых сторонниками теории разумного замысла, а также некоторые ответы на эти опровержения читайте в книгах Мэтта Янга и Танера Идиса «Почему разумный замысел терпит крах?» («Why Intelligent Design Fails», Rutgers University Press, 2004) и «Споры о замысле» Уильяма Дембски и Майкла Руса («Debating Design», Cambridge University Press, 2004). Также полагаем, что со временем кто-нибудь обязательно напишет книгу под названием «Насколько разумен творец?».