Навь Остров. Территория забытых богов
Шрифт:
– Да что вы, не беспокойтесь!
– Отмахнулась Галина Николаевна.
– Мой Гришка все сделал, еще вчера вечером, перед тем, как дежурить уйти.
Тепло поблагодарив хозяйку, друзья направились в сельсовет.
Григория Семеновича нашли в его комнатушке, примерно за таким же "джентельменским" набором из выпивки и закуски. Предложение опохмелиться парни отвергли сразу и решительно.
– Григорий Семенович, - повел разговор в нужном для друзей русле Матвей, - а Вы могли бы что ни будь рассказать о Макаровой Марии Силантьевне, ну - о бабе Маше? А то до нас дошли слухи, что ее тут ведьмой считали.
– Это ж откуда до вас такие сведения дойти успели? Я, вроде бы, вчера ничего не рассказывал, а больше вы ни с кем и не разговаривали?
Матвей кратко рассказал о приключениях
– Понятно.
– Григорий Семенович на мгновение задумался.
– Тетя Даша, тетя Даша. Это кто же... а, ну - понятно! Это Дарья Растигаева! Точно! У нее действительно муж пропал! Мы тогда только приехали сюда, я никого тут не знал. Но хорошо помню всю суматоху по поиску... этого, как его... Демида! Меня тогда не взяли в поисковую команду, так как совсем с местностью не знаком был. И действительно, в те времена много людей, так же как и Демид, без вести пропадало. Хотя - не мудрено. Это к югу у нас и Березовск, и областной центр. Цивилизация, короче. А тут - в Дубравино, цивилизация, судя по всему, заканчивается: дальше на север одни леса густые, да болота непроходимые. Дичи там, конечно же, полно, грибов, ягод и всякой другой полезной всячины. Вот и прет народ! Прет, и пропадает! Не помню я такого, что б нашли хоть тело кого-то из пропавших. Просторы вон какие - средних размеров страну поместить можно! Как тут найдешь?! Все равно, что иголку в стогу! А еще хищного зверья полно. Вон - волки, целыми стаями вокруг шастают, особенно зимой. Да и медведей хватает, и рысь водится, и росомаха. Растащат - и следа не останется!
Охранник налил себе рюмку, выпил, закусил.
– Сейчас участковый наш, Петрович, тщательно следит за этим делом: предупреждает всех приезжих, толкует - куда можно ходить, а куда совсем не следует. Хотя и это не всегда помогает. Вон, пару лет назад, целых четыре туриста как в воду канули! А с ними, ведь, участковый тоже работу проводил, уму-разуму учил. Попало тогда ему от районного начальства. Он должен был переводиться в Березовск, квартиру там обещали, карьера хорошая светила. В итоге - фиг с маслом! Но Петрович и не шибко переживает об этом, ведь на его место в район поехал его младший брат...
– Погодите, погодите, - встрепенулся Матвей, - Григорий Семенович, а как фамилия участкового?
– Агеенко он. Агеенко Александр Петрович. А что?
– Да так, просто.
– Матвей выразительно взглянул на друга, еле сдерживая улыбку.
– Вы продолжайте, пожалуйста, дядь Гриш.
– А что продолжать то? Вроде все рассказал, что знал про это.
– Про Макарову знаете, что ни будь?
– Ну, сам-то я не был знаком со старухой, а вот Галька моя, когда-то, училась у нее. Сына ее знала. Вечером соберемся у нас за ужином, там и расспросите мою хозяйку поподробнее. Да не тушуйтесь вы! Она еще вчера вечером сказала, когда узнала, что вы сюда не на день и не на два приехали, что ночевать можете у нас. А что - вы нас не стесните, дом большой! Да и нам веселее! Так что вечером ждем. А сейчас - мне пора. Нужно отоспаться до ночи. На обед тоже приходите, не стесняйтесь.
– Спасибо, дядя Гриша! Ой, забыл совсем, - шлепнул себя по лбу Матвей, - подскажите нам, пожалуйста, как доехать до бабы Машиного дома.
– Да ничего сложного, сынки: по этой вот дороге до клуба, а там - налево и потом все время прямо. За село выедете, поверните направо, в сторону заброшенной церкви. Там еле заметная грунтовка будет, но для вашего "зверя" - в самый раз. Вот по ней до Макаровского хутора и доедете, не пропустите.
– А в сам дом-то зайти можно? Ну - посмотреть?
– А чего ж нельзя! Ты же, считай, его хозяин, все бумажные формальности - пустяк. Так что - смотри, сколько влезет!
Довольно заурчав движком, словно устав от суточного простоя, джип чинно двинулся по сельским улицам.
Глава 4
До окраины добрались за минут десять. По дороге попался один лишь подросток, набирающий воду у колодца, да две бабульки, мирно беседовавшие,
– Смотри-ка, Мот, а церковь то не маленькая.
– Притормозил Алексей.
– Храм, можно сказать.
Почти заросшая грунтовка, как и предупреждал Семеныч, проходила возле полуразрушенной церкви солидных размеров. Судя по всему, когда-то это была величественная постройка, которая и сейчас, находясь в, очень мягко говоря, плачевном состоянии, выглядела довольно солидно. От купола не осталось и следа, и верхняя часть колокольни была разрушена, но каменные стены уцелели и выглядели довольно солидно, хоть и с почти полностью облупившейся штукатуркой. На удивление хорошо сохранилась арка, через которую когда-то проходили прихожане, прежде чем попасть в храм. Несколько сложенных из камня столбов и проржавевшие насквозь остатки чугунной решетки, в свое время, являлись частью добротного ограждения вокруг храмового комплекса. Он, кроме самой церкви, включал в себя и хозяйственные постройки, от которых остались только поросшие густым бурьяном и кустарником правильной формы холмики.
– Вот, дружище, - пафосно начал Алексей, когда друзья, остановившись, минут десять молча изучали развалины каменного собора, - все подвластно времени - будь это хижина простолюдина, или храм, предназначенный для обеспечения общения человека смертного с Господом Богом!
– Ну, это понятно.
– Не оценил пафоса друга Матвей.
– Ты мне вот что скажи: тебе, вот это все, странным не кажется?
– Что именно, Мот?
– А то! Этому храму, судя по всему, не менее ста с лишним лет. Согласен?
– Судя по всему - да.
– От чего, по-твоему, он пришел в такое состояние?
– Ну, после революции, в тридцатых годах, особенно, советская власть, в свете борьбы с мракобесием и религиозным одурманиваем народа, повсеместно закрывала церкви и жестоко расправлялась со служителями культа...
– А с закрытыми храмами что делали?
– Ну, обычно - устраивали в них склады, хранилища, мастерские всякие, клубы...
– Во-о-от! А после развала Союза многие храмы, можно сказать - большинство, были восстановлены! На сборы прихожан, или на средства, пожертвованные "сильными" мира сего, но - восстановлены!
– Согласен. Только не пойму - в чем прикол?
– Посмотри, Лех - эта церковь является капитальным зданием, построенным, когда-то, что бы простоять не одну сотню лет. Большевики, закрыв его как культовое строение, непременно устроили бы тут что-то, типа склада, цеха... или еще какой-нибудь лабуды. Но, судя по всему, никто тут никогда ничего не устраивал! Эту церковь просто когда-то бросили! Бросили сами служители и прихожане!
– С чего ты взял?
– Да сам посуди! Если бы здание когда-то перестраивали во что-то другое, то это было бы видно, остались бы хоть какие-то следы. Прежде всего - большие оконные проемы были бы заложены кирпичом или камнем, ну, на худой конец - закрыты листами металла или забиты деревом. Если тут был склад, то мы видели бы остатки стеллажей, полок, или еще чего подобного. Если бы тут был какой-нибудь цех или мастерская, то это тоже было бы видно, хотя бы по останкам кабелей на стенах и раздолбаных электрощитков. Но мы ничего такого не наблюдаем! Посмотри - во многих местах даже настенная роспись очень неплохо сохранилась. Это говорит о том, что это все пришло в запустение самым естественным путем - деревянные конструкции сгнили и обрушились, металл съела ржа. Устояли только стены. И храм этот, похоже, никто не собирается восстанавливать! Почему?!