Навь. Книга 3
Шрифт:
Мне в этом плане отводилась довольно простая роль — сходить на разведку в обреченное здание и доставить туда небольшой заряд семтекса, хоть мы и крепко поспорили с Мадлен по весу заряда. Она настаивала на полкило, я хотел обойтись двумястами граммами, чисто для шумового эффекта и минимальных разрушений. Сошлись на трехста.
План Мадлен страдал одним простым изъяном — пришлось замаскироваться так, что наши местные российские бомжары были по сравнению со мной одеты от-кутюр. Где Мадлен взяла эти вонючие тряпки оставалось только загадкой. Для верности она велела
Так я добрел до входа в праджект, осторожно потянул на себя половинку разбитой двери и прислушался. Все нормально. Обычная рабочая обстановка — визг и ор многочисленных скандалов, крики на лестнице и снаружи — ничего необычного.
Я стал подниматься по лестнице. Мне надо на крышу, и желательно при этом ни с кем не встречаться, благо планировка этому способствовала — этот комплекс был построен по типу нашей общаги или больницы, с длинными коридорами, куда выходили двери социальных квартир.
Все-таки встреча с обитателями пару раз произошла, но похоже черные под кайфом решили не трогать бомжару — то ли сработало мое умение отводить глаза, то ли аромат, шибающий метров на пять, но аборигены прошли по лестнице мимо.
Я вылез по железной лесенке на крышу. Да похоже у местных тут место для тусовок — все завалено бычками, пустыми бутылками и шприцами, стоит пара ободранных раздолбанных кресел, помнящих еще наверное Рузвельта. И, слава богу, на их же счастье, никого. Я прошел к вентиляционной шахте и расстегнул куртку. Семтекс был набит в презервативы, превратившиеся в колбасы — так можно было пронести это все не привлекая к себе внимания. Я связал все это хозяйство скотчем, засунул в середину детонатор и спустил полученную вязанку в трубу, закрепив несколькими узлами на арматуре. До утра пролежит, а завтра и рванет по сигналу сотового.
Спросите меня, рефлексировал ли я по поводу возможного побочного ущерба? Нет. Никакой рефлексии не было. Да и рвануть это должно было так, чтобы разнести часть крыши и пару квартир под ней. Местный бомжатник и его обитателей — торчков, блядей и преступников — лично мне было не жаль — один хрен или сами доширяются, или пришьют друг друга или кого-нибудь. Вот такой я моральный урод, хотите — осуждайте, ваше право. Только мне это по барабану.
Обратный путь тоже прошел без эксцессов — и слава богу. Копы, понаехавшие сегодня на место преступления, мне были совершенно ни к чему. Они нужны были завтра, у них будет много работы…
А завтра мы с Мадлен приготовились смотреть на шоу, затаившись на одной из крыш старого Бруклина.
— Да уже одиннадцать, пора бы господам финансистам и подъехать, — я прищурившись рассматривал
— Едут, — Мадлен повернулась в другую сторону.
Точно, одна за другой подъехали несколько машин, из которых выходили в услужливо распахнутые двери вальяжные господа.
— Все, твой источник был прав, — она перевела бинокль на окна здания. — Все фигуранты тут.
Я прикинул число тех, кто приехал и сравнил по памяти со списком Волколака. Да, все те, кто финансировал заговорщиков со стороны САСШ здесь.
— Хорошо, что они имеют тягу к таинственности и выбрали один из своих банков. Попробовали бы мы расправиться с ними на Манхэттене, — хмыкнул я.
— Да, это было бы сложнее. Ждем теперь бандюков.
— Что ты им сказала?
— Что тут встреча подпольных торговцев алмазами и товара на десять миллионов.
— Десять? — удивился я.
— Да, и это еще скромно, — хмыкнула Мадлен.
Минут через пять из-за угла вылетел черный фургон без номерных знаков, притормозил с визгом, и из него выскочили человек шесть с короткими автоматами, в которых я узнал «МАК-10», оружие с бешеной огневой мощью и никакой точностью.
Банда вломилась с парадного входа, внутри раздались приглушенные расстоянием звуки автоматных очередей.
— Пора, — Мадлен взяла первый телефон и нажала быстрый набор.
Бух! С восточной стороны раздался звук взрыва. Все, теперь через десяток секунд многоканальный телефон службы спасения будет насмерть перегружен.
Мадлен напрягла слух. Вроде бы стрельба в здании закончилась. Подождала еще с полминуты, затем нажала быстрый набор на втором мобильном.
Она показывала мне, куда пристроила «Корнет», и все равно я так и не заметил, откуда ударила ракета. Да, здесь спецэффекты были мощнее — огромная вспышка, и огненный шар взорвал здание изнутри, разметав каменные обломки и останки припаркованных рядом машин по соседним улицам. Уцелеть в таком аду было явно невозможно.
— Аминь. Ну а теперь ноги, пока район не оцепили, — Мадлен поднялась с крыши и отряхнула пальто.
И снова индустриальные пейзажи и поля вокруг. Мы ехали к границе Канады, не рискуя пользоваться авиатранспортом — совсем не нужно было, чтобы наши лица попали в систему распознавания раньше времени. А так нас проверили лишь на КПП на выезде из США, причем заставив автомобиль ползти с черепашьей скоростью — стандартный прием, пока компьютер перелопатит базу документов и фотографии. Но все было спокойно, и нас выпустили через границу. А вот теперь нам предстояло выбираться с американского континента совсем — дальше в Европу, в старую добрую или не очень Великобританию.
Вот тут засветиться придется. Поколесив по Торонто и останавливаясь в самых необычных местах, Мадлен сделала несколько звонков по разовому телефону, потом мы спокойно с ней поели мороженого в кафешке. Дальше все было просто и обыденно — в камере хранения она забрала увесистый пакет и вернулась в машину.
— На, и запоминай, — она сунула мне паспорт со львом и единорогом на обложке. — Ты теперь Кристофер Майлз, уроженец Ливерпуля, а я твоя мать, Джоанна Майлз.
— Хорошо, хоть не Кристофер Робин, и на том спасибо, — проворчал я. — А их акцент не учил.