Наваждение генерального
Шрифт:
– Ульяна, ко мне в кабинет. Сейчас же, - приказал Соколов голосом, который не терпел возражений.
Казалось, весь офис затаил дыхание, пока я поднималась. Стул отъехал назад с удивленным скрипом. Хватка Станислава была твердой, почти карающей, когда он схватил меня за локоть и потащил за собой к лифту.
– Вы совсем что ли не в себе!
– возмутилась я, вырывая руку, как только мы оказались вне зоны слышимости.
– Не соизволите объяснить, что происходит?
– Флиртовать в рабочее время не входит в ваши должностные
– Что простите?
– у меня отвисла челюсть.
– Какой флирт может быть с ИГОРЕМ?! Вы его видели вообще? И когда вы назначили себя полицией нравов?
– Хватит, - рявкнул Станислав, входя в лифт и затаскивая меня за собой. Мы остались одни, окруженные зеркальными стенами, которые только усиливали напряжение между нами.
– Послушайте, сейчас 21-й век. Мужчины и женщины могут общаться, не слышали о таком?
– огрызнулась я, скрестив руки в вызывающей позе.
– Вы это называете общением?
– его тон был буквально пропитан презрением.
– Да, именно, - парировала я, следуя за ним в его кабинет.
– И, если хотите знать, я его активно отшивала.
– Обсуждая свой внешний вид?
– Соколов почти орал на меня.
– А что мне было обсуждать? Квартальный отчет? Или, может, погоду? Это бы меньше оскорбило ваши нежные чувства?
– мое раздражение закипало.
Он развернулся ко мне, глаза злые. Мгновение я думала, что он скажет что-то искреннее, может, даже извинится. Но нет.
– Ваше легкомысленное отношение неуместно, Ульяна, - сказал он, хотя было заметно, что его гнев был чем-то бoльшим, чем просто забота о корпоративной благопристойности.
– Равно как и ваш авторитарный подход к несущественным вопросам, - парировала я.
– Может, лучше сосредоточиться на реальных проблемах, а не на том, кто и с кем общается у кулера.
Мгновение мы просто сверлили друг друга взглядом. Затем, не говоря ни слова, я развернулась и зашагала прочь из его кабинета, оставляя позади господина Соколова с его архаичными представлениями о благопристойности.
– Закройте дверь за собой, - крикнул он вслед.
– Есть, шеф, - отбрила я через плечо, с удовлетворением захлопнув дверь.
Негодование все еще клокотало во мне, но надо было сосредоточиться на работе, обвинительно сверкавшей на экране.
Позже тем вечером я уютно устроилась на своем диване, завернувшись в пледик, с чашкой дымящегося ромашкового чая. Наконец то я чувствовала себя дома, в этой московской квартирке. Зазвонил телефон, я подняла трубку и услышала знакомый голос мамы.
– Привет, солнышко.
– Привет, мамулькин, - ответила я с улыбкой.
– Как у тебя делишки?
– Все по-старому, - вздохнула она.
– Но хватит обо мне. Как у тебя на работе? Тебе нравится?
– Вообще-то, да, - призналась я, чувствуя прилив гордости, когда подумала о прогрессе,
– Иногда бывает сложно, но я многому учусь.
Мама, казалось, искренне радовалась за меня, и мы поболтали о моем распорядке дня, о причудах моих коллег и о том, как я привыкла к ритму Москвы. Мне было приятно поделиться с ней этими маленькими фрагментами моей жизни.
Конечно же, под конец разговора мама не удержалась от вопроса, который явно мучал ее больше всего:
– Так, а что насчет женихов? Есть у вас там достойные мужчины?
Я колебалась, думая об одном конкретном мужчине, который привлек мое внимание.
– Ну, есть один, - призналась я, накручивая прядь волос на палец.
– Он, без сомнения, привлекательный, но у меня такое чувство, что от него лучше бы держаться подальше.
– Ах, плохой мальчик?
– мама понимающе усмехнулась.
– Все мы грешны. Девчонки любят хулиганов.
– Мам, ты так говоришь, как будто я в третьем классе! Но в общем, да, - согласилась я, чувствуя облегчение от того, что она меня поняла.
– Но я боюсь, что если я позволю себе слишком увлечься, мне будет больно.
– Доченька, - нежно сказала она, - Не попробуешь, не узнаешь.
Я вздохнула, зная, что она была права, но все еще чувствуя знакомый укол страха в груди. Я до ужаса боялась снова обжечься…
– Спасибо, мам, - тихо сказала я.
– Но ты же помнишь, как все обернулось у меня с бывшим, - напомнила я ей, воспоминание о болезненном окончании моих последних отношений все еще было свежо в моей памяти.
– Дорогая, если один парень оказался козлом - это не значит, что такое случится снова, - сказала она, пытаясь успокоить меня.
– Теперь ты мудрее и научилась на своих ошибках. Просто будь осторожна.
Я горько рассмеялась.
Мама, как всегда, была настойчива и мудра:
– В общем, страх ни к чему хорошему не приведет. Ты заслуживаешь любви и нормальных отношений, Ульяна.
– Спасибо, мамуль, - прошептала я, тронутая её непоколебимой верой.
– Постараюсь.
Она тут же перевела разговор в шутку:
– Хорошо. Поздно уже, тебе нужно выспаться - а то мешки под глазами женихам точно не понравятся!
– Ага, конечно, - закатила я глаза, но улыбнулась.
– Люблю тебя, мамуль. Спокойной ночи.
– Я тоже тебя люблю, доченька. Спи крепко.
Связь прервалась.
Мамины слова эхом звенели в голове, смешиваясь с навязчивым образом того самого опасного мужчины. Как ни хотелось мне прислушаться к маминому совету, сердце всё ещё сжималось от страха при мысли о возможном риске.
Но сегодня вечером я решила отложить тревоги. Вздохнув, забралась в постель, укрылась одеялом с головой. За занавесками мерцали городские огни - их мягкое свечение убаюкивало, погружая в прерывистый сон, наполненный смутными видениями любви и едва уловимой опасности.