Наваждение генерального
Шрифт:
– Просто я так верила, что у нас что-то серьезное. Что я - особенная для него, - выдавила я между всхлипываниями.
– Ульяна, ты и правда особенная, - настаивала Катя, поглаживая меня по голове.
– Но, может, Соколов не особенный? И это его вина, не твоя. Может, он просто мерзавец!
Я посмотрела на нее. В ее взгляде была яростная преданность и она согревала меня.
– Спасибо, что ты всегда рядом.
– Где ж мне еще быть?
– съязвила Катя.
Под негромкий звук телевизора, я положила голову на колени
Страница моей жизни со Стасом тихо перевернулась под мои беззвучные всхлипы.
Глава 46
Станислав
Солнечный свет ударил мне в лицо, и я застонал в подушку.
Утро было беспощадно ярким, отчего моя голова еще больше трещала, во рту безбожно пересохло. Я попытался победить вертолеты и сесть, но комната немедленно закружилась.
– Не-а, дохлый номер, - пробормотал я, рухнув обратно на кровать.
В глаза словно мешок песка засыпали, но я, сделав усилие, все же оглядел поле вчерашний битвы.
Бутылки из-под шампанского валялись повсюду.
Следы попойки отдавались в висках барабанной дробью.
– Соколов, ты конченный, - обругал я себя, потирая лицо.
Осторожно, пытаясь не развалиться напрочь, я все же перевернулся на бок и меня тут же накрыло нечто более неприятное, чем похмелье.
Блять. Этого не может быть.
Духи.
Причем не просто духи, а те, что въедаются в кожу, оставляя после себя навязчивый шлейф. Их запах висел в воздухе и, хуже того, подушка рядом была пропитана тем же ароматом. Смятая простыня еще хранила тепло владелицы духов, что недвусмысленно говорило мне, что ночь я провел не один в этой постели.
«Твою ж мать», - прошептал я, почувствовав горечь во рту.
Тошнота была не только от алкоголя, но и от внезапно нахлынувшего осознания - здесь была женщина.
Я надавил пальцами на глаза, пытаясь вспомнить, что я творил вчера.
– Соколов, что ты, бля, наделал?
– спросил я сам себя. Но в ответ только пустота.
Я понимал, что нужно восстановить картину вечера, но пока был в состоянии только лежать.
Я отчаянно пытался вспомнить что происходило перед тем, как я оказался в номере. Туман прошлого вечера начал проясняться.
– Бар... коллеги...
– пробормотал я, образы метались в голове, словно призраки. Смех Вероники и звон бокалов.
Воспоминания всплывали обрывками.
– Работа... что-то про квартальный отчет, - продолжал я, пытаясь восстановить детали из глубин мозга.
Сушняк был такой, что думать было невозможно. По горлу словно прошлись наждачной бумагой. Я свесил ноги с кровати и потянулся к телефону - единственному спасительному кругу.
– Тридцать один пропущенный?
– моргнул я, глядя на ослепляюще-яркий
Каждый пропущенный звонок - как обвинение.
Мне нужно перезвонить им. Особенно Ульяне. Надо извиниться. Но, что я ей, блять скажу?!
Я даже сам себя не мог убедить в том, что ничего такого не произошло. Сестра еще могла бы понять бурную ночь, но Ульяна? Такого она не заслуживала.
– Какой же я уебок, - отругал я себя снова.
Перезвонить сейчас или подождать пока туман в голове уляжется? Я пытался мыслить логически, но понимал, что только оттягиваю неизбежное.
И тут экран телефона снова ожил. Звонил мой брат.
– Да, Жор, привет, - удивленно пробормотал я в трубку.
– Стас, ты что нахер вчера устроил?!
Слова ударили в голову сильнее похмелья.
– Все соцсети пестрят твоими кадрами в непотребном виде!
– Кадрами? Меня?! О чем ты вообще?
– эхом отозвался я, слабо соображая.
Если, кто то-то слил мои фотки в сеть, это крайне хреново. Это означает, что их видели все, включая Ульяну. А если она их пока не видела, то скоро добрые люди ей все донесут. Бля.
– Жор, так, - сказал я, - Можешь быть немного конкретнее?
– Мой тебе совет: просто зайди в интернет, братик. Давай. Перезвонишь потом.
Я открыл приложение и ткнул в первый попавшийся заголовок.
И вот он я! Во всей красе.
– Да твою мать, - простонал я, рукой хватаясь за растрепанные волосы. На фото я стоял, обняв за талию двух девиц в очень откровенных нарядах.
На роже у меня расплылась широченная невменяемая улыбка, словно я не представляю грядущих последствий.
Сердце колотилось, как барабан, сбивчиво и бешено. Ульяна...
Её образ всплыл в моём сознании, её нежная и добрая улыбка. Как я теперь смогу смотреть ей в глаза?
С этими мыслями я собрал всю свою волю в кулак и приготовился сделать пару звонков. Однако я понимал, что вряд ли сразу смогу получить прощение после всего, что произошло.
Стук в дверь отвлек меня от невеселых мыслей и мгновенно отозвался в голове новой волной похмельной боли. Стиснув зубы, я двинулся к двери.
– Кто там?
– хрипло спросил я.
– Обслуживание номеров, - последовал ответ, но это явно была не горничная. Это была Вероника с её фирменной напористой уверенностью в каждом слове.
Я распахнул дверь, она стояла, ухмыляясь.
– Вероника, - процедил я, опираясь о дверной косяк.
– Ооо, судя по всему, кое-кто вчера изрядно оторвался.
– Она заглянула в номер, окидывая взглядом арену вчерашних безумств.
– Очевидно.
– я всё ещё не был готов восстановить фрагменты прошлого вечера.
– Ну, - я выдохнул, готовясь к худшему, - Так что было ночью?
Она склонила голову, оценивающе разглядывая меня.
– Ты от души оторвался. Ну, знаешь, как в старые добрые!