Наваждение генерального
Шрифт:
– Очнулся!
– Гоша наклонился ближе. Его рука легла мне на плечо, сжала его - не столько для утешения, сколько чтобы убедиться, что я ещё здесь.
– Ребята, он пришёл в себя!
Я попробовал подняться, но тело словно налилось свинцом. Голова была тяжелой, мысли вязкими.
– Передоз...
– Это слово всплыло в голове, как змей.
Неужели я действительно дошёл до этого?
– Чёрт, - пробормотал я, уставившись в потолок.
– Я, что…?
Это даже не вопрос, я все понял по его глазам. Все вокруг меня
– Полегче, брат, - сказал Гоша, его голос звучал мягко, но с оттенком чего-то ещё. Что это было? Разочарование? Жалость? Скорее всего, и то, и другое.
– Ты всех нас здорово напугал.
– Напугал - мягко сказано, - попытался я усмехнуться, но это скорее было похоже на кривую гримасу.
– Отдыхай пока, Стас, - тихо добавил он, положив руку на моё плечо. Мир вокруг снова начал расплываться, медленно растворяясь во тьме.
На следующий день я проснулся опять. На этот раз сознание было яснее, но боль осталась - тупая, давящая.
– Стас, ты серьезно все это? Наркота?!
– в тоне Гоши звучала смесь гнева и недоумения.
Я хотел фыркнуть или закатить глаза, но сил не было даже на это. Вместо этого я выдавил из себя хриплое оправдание, больше похожее на жалкий лепет.
– Я просто хотел забыться. Отвлечься.
– Отвлечься?
– переспросила мама, сжимая мою ладонь. Она сидела у койки, а за её спиной молча стоял отец. Ева, с глазами полными слез, теребила рукава свитера.
– Можно было найти миллион других способов, - сказала мама, её голос дрожал.
– Выговориться близким, съездить куда-нибудь, на кружок кройки и шитья записаться, - добавила Ева с натянутой улыбкой, явно пытаясь разрядить обстановку.
– Что угодно, только не это, - наконец произнес отец. Его голос был тяжелым, как бетонная плита, и его разочарование оседало на моей груди, затрудняя дыхание.
– Все это не поможет мне, - прохрипел я.
– Я пробовал.
– Ничто не стоит такого риска, сын, - продолжил отец.
– Риска?
– повторил.
– Самый большой риск был, когда я решил, что могу быть нормальным человеком. Кем-то, кто достоин...
Я осёкся, потому что образ Ульяны снова вспыхнул в моем сознании. Тепло, которое казалось исходило от неё всегда и везде, - всё это теперь казалось недосягаемым.
– Да пофигу уже, - продолжил я через стиснутые зубы.
– Мне уже на все похеру. Жалко, что не сдох.
– Стас, сыночек, ты должен понять...
– начала мама, срываясь на тихий всхлип.
– Понять?
– перебил я.
– Что тут понимать? Я сам все растоптал. Ради чего?
– Мы все ошибаемся, - вмешался Гоша.
– Конечно. Только вот не у всех случается такой пиздец, - огрызнулся я.
– Хватит, - твёрдо произнёс отец.
– Это сейчас не имеет значения. Главное - вытащить тебя отсюда и поставить
– На ноги, - повторил я, криво улыбнувшись.
– А смысл?
– Стас, посмотри на нас всех и еще раз скажи, что у тебя нет смысла жить, - сказала Ева, с силой сжимая мою руку.
– Да как только у тебя язык поворачивается!
– Он пока еще, очевидно, туго соображает, Ев, - добавил Гоша, на удивление тепло, без обычного сарказма.
Я закрыл глаза, чтобы спрятаться от боли. И провалился во тьму.
Глава 54
Запах свежесваренного кофе был единственным, что удерживало меня в реальности, пока я стоял, опершись на прохладную столешницу на кухне.
– Братан, видок у тебя, конечно, - сказал Георгий, окинув меня взглядом.
– В гроб краше кладут.
Я фыркнул, сжимая горячую кружку в руках.
– Спасибо. Напомни, почему мы пьем кофе без коньяка?
– попытался пошутить я, но в голосе было больше усталости, чем веселья.
– Физически я, может, и прихожу в норму. Но внутри...
– я замолчал, чувствуя, как ком подступает к горлу при одной мысли о Ульяне.
– Хреново?
– Не то слово. Никогда не думал, что буду так себя чувствовать из-за женщины, - признался я, почти шепотом.
– Меня словно катком переехало.
Гошан молчал несколько секунд, затем поставил кружку на стол.
– Я тоже так думал когда-то. А потом… Помнишь, когда я встретил Вику?
– начал он задумчиво.
– Это было что-то с чем-то... Я сразу понял, что она - та самая, любовь всей моей жизни. Раньше я думал, что это все сопливые россказни для баб…
Я скептически посмотрел на него.
– Сейчас ты начнешь мне загонять всякие слащавые подробности? Потому что, если да, я начну швырять в тебя всем, что попадётся под руку.
Он покачал головой и с горькой усмешкой сказал:
– Нет, я вижу, как ты смотришь на Ульяну, Стас, - так же, как я смотрел на Вику, когда понял, что она та самая.
– Гош, о чём ты...
– Послушай, - перебил он.
– Я не говорю, что это будет легко. Но, братан, если кто и может все понять, так это Ульяна. Иди к ней, упади в ноги и умоляй простит тебя дурака.
Искренность в его голосе поразила меня. Я отвернулся, глядя в никуда. Мои мысли были миксом из страха и тоски. Неужели я действительно мог еще надеяться на что-то?
– Гош, ты говоришь так, будто я не просрал все, что только можно, - пробормотал я с горечью.
– Стас, - твёрдо сказал он.
– Ты слишком недооцениваешь и себя, и её, если уж на то пошло. Ты не сможешь прятаться в этой квартире вечно.
– Легко тебе говорить. Сам ты такого поди не вытворял.
– Может, и так, - согласился брат.
– Но, знаешь, попытаться-то стоит. Что тебе терять?