Наваждение Монгола
Шрифт:
Все прошло, но горькое послевкусие осталось. Так бывает. И мне с этим жить.
Не знаю, что именно видит мужчина в моих глазах, но хватка слабеет, затем он меня отпускает. Делает шаг назад, а я по инерции тру горло.
На секундочку я увидела того, кто скрывается под личиной восточного красавца, и он правильно себя назвал. Чудовище.
– Впредь. Если у тебя возникнут просьбы, обращайся ко мне. Попытаешься разжалобить любого из моих подчиненных – я узнаю. Меня окружают люди, знающие, что такое преданность и какая именно расплата ждет за предательство.
–
– Уже там.
Выдыхаю, пытаюсь собраться и опасаюсь, что своим глупым порывом могла навредить женщине, которая все это время выхаживала меня. Может, здесь везде камеры. С этого деспота станется.
– Итак, Ярослава, у тебя есть ко мне вопросы?!
Приподнимает бровь, закладывает ладони за спину. Скучающий феодал, изволивший беседовать с рабой.
Так и тянет ляпнуть что-нибудь дерзкое, провокационное, но, кажется, я учусь понимать, в каких именно случаях Монгола лучше не выводить. Видно, чувство самосохранения заставляет выдохнуть и спросить:
– Рения мне рассказала про традицию похищать невесту. Сказала спросить у тебя.
– Что ты хочешь услышать?
– Правду. Хочу понять, куда вляпалась и как с этим всем быть.
Опять оказывается рядом, давит своими габаритами, заставляя ощутить себя крохотной букашкой, которую он может раздавить лишь сжав в сильных пальцах. Опять дикость читается во взгляде, а в голосе ледяная изморозь, прошивающая меня насквозь.
– По-хорошему я должен был свернуть тебе шею и послать твое тело бандеролью Айдарову.
Спокойный голос, глубокий, обволакивающий, опасный. Вскрикиваю, закрыв ладошкой рот, Монгол не угрожает. Размышления вслух.
– За что?
Роняю тихо.
– За что ты так со мной? В чем я провинилась? Что я тебе сделала?
Взгляд затуманивается, слезы застилают взор, когда слышу холодное:
– Стала невестой врага.
Глава 12
Оставляет меня, захлопывает за собой дверь с такой силой, что удивляюсь, как не вырывает раму с корнем.
Стою и смотрю вслед мужчине. Мысли вихрятся. И я просто возвращаюсь в кровать, закутываюсь в одеяло, прикрываю глаза. Не хочу думать ни о чем.
Я проваливаюсь в сон, а когда просыпаюсь, то вижу рядом со мной поднос с едой. Яичница, бекон и сладкий чай.
Стоит взглянуть, как в животе урчит от голода, слюна выделяется, и я уплетаю все содержимое тарелки. Откладываю поднос и вырубаюсь.
Стук в дверь напрягает. Спросонья не понимаю, что происходит. Тру глаза, но звук повторятся. Хозяин дома, как я поняла, так не заморачивается.
– Войдите, – откашливаюсь после произнесенной фразы и сильно удивляюсь, когда никто не отворяет и не проходит в мою спальню.
Поднимаюсь и сама иду, открываю дверь и вижу на пороге кучу брендовых пакетов, а неподалеку стоит молодой парень, судя по наушнику – охранник.
На меня он не смотрит. Старательно отводит взгляд и рассматривает носки своих туфель. Высокий, статный. Чем-то мне напоминает приставленного ко мне секьюрити Айдарова.
Неожиданно в коридоре
– Смотрю, тебе значительно лучше, – скупо улыбается женщина, бросает на меня цепкий взгляд, одним жестом отпуская странного парня, который стремительно разворачивается и так же молча уходит.
Кажется, мой похититель действительно приказал не поднимать на меня глаз. Осматриваю свое платье. Слишком откровенно, наверное, выгляжу.
– Ну, так и будешь стоять столбом или все же возьмешь пакеты?
Рения сегодня строга.
– Я не просила подарков у твоего хозяина. Пусть засунет свои тряпки знаешь куда?!
Злость берет верх и мне нужно найти ей выход.
– Глупая. Девчонка. Что с тебя взять?!
Отвечает женщина и кряхтя поднимает оставленные у моей двери подарки, рукой отодвигает меня, проходит внутрь.
Тяжело дыша, садится в кресло. А мне становится совестно. Все же женщина в летах.
– Простите меня, Рения. Я не хотела грубить. Но я не хочу ничего брать у вашего хозяина!
Выдыхает с шумом:
– Воды дай мне, кыз.
Исполняю. Наливаю из графина в стакан и отдаю женщине. Пьет и внимательно на меня смотрит.
– Хочешь, чтобы за тебя другие страдали?!
– Странный вопрос.
– Резонный.
– Я не понимаю.
– Если хочешь выйти из комнаты, ты переоденешься, – приподнимает бровь, будто размышляет вслух. – Можешь, конечно, остаться здесь затворницей, а можешь рискнуть выйти в том виде, в котором ты сейчас, и тогда познаешь гнев господина в полной мере. Но карать будет он не столько тебя, а, скажем, охранника, не сумевшего вовремя отвести взгляд.
Шок. Непонимание. А затем кадром парень у двери, смотрящий куда угодно, только не на меня. Становится неприятно.
– Любые поступки имеют свои последствия. Решать тебе, а я предупредила.
Встает грациозно, оправляет длинную юбку и смотрит прямо. Ждет ответа.
– Я переоденусь.
Отвечаю твердо. Опускаю руку и слегка пробегаюсь по пакетам, в которых нахожу одежду и белье. Странное дело, но размер мой. У Монгола наметанный глаз.
– А чье платье на мне?
Любопытствую, пока ковыряюсь. Надеюсь, мой похититель не делал заказ на модели лично. Так как есть разные комплекты – шелковые, светлые и довольно скромные, но замечаю и такие, что у меня щеки вспыхивают от смущения.
Женщина не отвечает, наконец, поднимаю на нее глаза.
– Это платье моей племянницы, забыла, когда гостила у меня.
Прищуриваюсь. Напрягает в ответе женщины что-то. Не хотела бы я носить что-то с чужого плеча, особенно любовницы хозяина.
Стоит подумать, как в сердце простреливает болезненно. Очень похоже на ревность. Так и чешутся руки скинуть с себя тряпку, которая начала мгновенно жечь похуже крапивы.
Рения следит за моей мимикой и, наверное, у меня все на лбу написано, потому что мясистые губы женщины раздвигаются в странной усмешке.