Наваждение страсти

Крейг Джэсмин

Александр, усмехаясь, откинулся на подушки.

– И все же, несмотря на столь ужасную репутацию, вы покраснели, мисс Риппон. И краснеете снова!

Шарлотта закашлялась – у нее вдруг почему-то запершило в горле – и решительно взмахнула кнутом, подгоняя Нарцисса.

– До задних ворот усадьбы архидиакона осталось меньше полумили. А вон колокольня приходской церкви, видите? Стиль нормандский, но на самом деле церковь построена в тринадцатом веке. Ну как? Вы что-нибудь тут узнаете?

Мистер Александр, посерьезнев, внимательно огляделся.

– Да,

пожалуй. По-моему, я скакал вон там, между южной границей поместья архидиакона и церковным двором. Коляска проедет туда, мисс Риппон, или мне лучше пройти пешком?

– Конечно, мы поедем в коляске! Вам нельзя много ходить. Миссис Стабс устроит мне нахлобучку, если вы утомитесь.

Они проехали еще немного, но, добравшись до места, где каменная стена резко поворачивала направо, мистер Александр попросил Шарлотту остановить двуколку, спрыгнул на землю и галантно предложил девушке свою помощь.

Девушка наклонилась, стараясь не сильно опираться на руку мистера Александра, но он, угадав ее намерение, досадливо поморщился, обхватил ее за талию и поставил на дорожку.

– Мистер Александр! Не забывайте о своих ранах! – воскликнула Шарлотта, смутившись гораздо больше, чем следовало, – ведь с его стороны это был лишь галантный жест.

– Но почему, скажите на милость, я должен помнить о таких скучных вещах?

Он все еще обнимал Шарлотту за талию, и ей вдруг почему-то захотелось придвинуться к нему поближе. Интересно, что будет, если она прижмется щекой к его куртке? Шарлотта помотала головой, борясь со странным наваждением, и испытала искреннее облегчение, услышав, что голос ее звучит по-прежнему невозмутимо.

– Я не хочу, чтобы завтра по дороге в Лондон вы залили нам кровью весь экипаж. А если у вас откроется рана на плече, так и будет, можете не сомневаться.

– Обещаю не испачкать ни вас, ни вашу карету, – тихо промолвил Александр. – Надеюсь, теперь мы можем позабыть о моих ранах?

– Как хотите, – отрезала Шарлотта. Кровь опять прилила к ее щекам, и она с изумлением осознала, что краснеет… в который раз!

И какая муха ее укусила? Надо быть осторожней, а то она скоро ничем не будет отличаться от слабонервной тетушки Аделины: начнет поминутно падать в обморок и не сможет обходиться без нюхательных солей.

Мистер Александр отпустил, наконец, талию Шарлотты, и постепенно ее дыхание пришло в норму.

– Я привяжу коня, – пробормотал Александр, погладив Нарцисса по морде. – Пусть пощиплет травку в тени.

Он привязал коня к ближайшему дубу, сориентировался по солнцу и быстро пошел вдоль стены на запад, обшаривая шероховатые, плоские камни. Шарлотта следовала за ним. Он осматривал стену примерно в десяти дюймах от самого верха, а она – внизу. Через четверть часа бесплодных поисков Александр отряхнул пыльные руки и разразился потоком непонятных ругательств.

Шарлотта терпеливо дождалась, когда он выговорится, и с еле заметной усмешкой сказала:

– Пожалуй, мне повезло, что я не понимаю по-турецки.

– Вообще-то

я говорил по-гречески, – мрачно откликнулся Александр. – Но это неважно. Простите, я искренне сожалею.

– Почему бы нам не оторвать этот плющ? – предложила Шарлотта, потянув за ветку с темно-зелеными листьями. – По-моему, он вырос совсем недавно.

Александр внимательно осмотрел густую поросль.

– Похоже, вы правы. Листва густая, но корешки совсем слабенькие. Да, теперь я вспоминаю, что возле того места, где я спрятал документы, тоже рос плющ.

Шарлотта обнажила еще один кусок стены.

– А вы всегда думаете по-гречески? – поинтересовалась она, обшаривая камни.

– Необязательно. Одно из преимуществ владения несколькими языками состоит в том, что их можно выбирать, судя по настроению.

– И вы выбираете греческий, когда начинаете кипятиться?

Александр ухмыльнулся.

– Видите ли, греческий располагает богатейшим запасом ругательств. А турецкий очень подходит для изысканных комплиментов… и для уклонения от ответа на сложные вопросы.

– А английский?

– Английский – идеальный язык для честного, прямого разговора. Я считаю, что все деловые переговоры следует вести по-английски. Французский же, по-моему, существует для…

Но тут Александр резко осекся. Шарлотте стало любопытно.

– Что же вы замолчали, мистер Александр? Для чего, по-вашему, существует французский язык?

Их взгляды встретились, и Шарлотта увидела в темных, бездонных глазах Александра искорки смеха.

– Хорошо. Если вы настаиваете, мисс Риппон, то я скажу. На французском очень хорошо говорить в постели. Я, во всяком случае, всегда перехожу на французский, лаская красивых, желанных женщин.

Опять он заставил ее покраснеть! Шарлотта отвернулась, чтобы Александр, не дай Бог, не увидел ее пунцовых щек, и вдруг нащупала два камня, которые были расшатаны настолько, что почти вываливались из стены. Девушка торопливо сорвала с них плющ, дернула посильнее, и камни упали на землю. Она нагнулась и заглянула в узкую щель.

– Мистер Александр! – Голос Шарлотты от волнения дрожал. – По-моему, мы нашли ваши бумаги.

Александр одним прыжком подскочил к ней, вытащил из грязной щели непромокаемый мешочек и порылся в нем. Убедившись, что все на месте, он схватил обтянутые перчатками руки Шарлотты и поднес их к губам. Перчатки были в грязи, но Александр даже не обратил на это внимания.

– От всего сердца благодарю вас, Шарлотта! У меня нет слов…

Послышался цокот копыт. Они отпрянули друг от друга. И вовремя – из-за поворота вынырнул всадник.

– Мисс Риппон! – воскликнул он высоким, приятным голосом. – Вот уж нечаянная радость! И какое удачное совпадение! Я как раз решил навестить вас с тетушкой, чтобы пожелать вам счастливого пути.

Шарлотта торопливо спрятала за спиной перепачканные руки. Эта встреча явно не вызвала у нее восторга.

– Ах, архидиакон!.. К-как вы поживаете? Мы… мы не ожидали увидеть вас здесь.