Наваждение. Книга 2. Верность и предательство

Геррер Мария

– Услышала, как подъезжает автомобиль, и сразу вышла. Мы не опаздываем?

– Нет, но если надо, господин Мариш и вампиры подождут, сколько потребуется, – Генрих не пытался скрыть своего пренебрежительного отношения к Маришу и его окружению.

Закрытый клуб «Летучая мышь» располагался далеко за городом, среди старинного роскошного парка в английском стиле с обилием фонтанов, гротов и беседок, увитых диким виноградом и алыми плетистыми розами. Тенистые аллеи вели к прудам, заросшим лилиями. По замыслу хозяина, все должно было выглядеть мрачно и таинственно. Но солнечное летнее утро вносило

дисгармонию в печальную атмосферу загородного клуба и напрочь лишало его загадочности. Струи фонтанов искрились бриллиантовыми брызгами и весело журчали, пруды блестели как зеркала, а аллеи пронзали яркие и легкомысленные косые лучи солнечного света.

Само здание клуба построили недавно в псевдоготическом стиле и походило на средневековый замок – множество башенок, узкие стрельчатые окна с цветными витражами, эркеры и балкончики. Горгульи, крылатые драконы, львы и летучие мыши в изобилии громоздились на карнизе, колоннах и над окнами. Гербы и символические скульптуры были втиснуты на оставшиеся свободные места над центральным порталом. Тяжелую дубовую дверь украшали медные накладки, тоже в форме летучих мышей.

Фасад здания был облицован темным камнем и перегружен декоративными элементами. Отсутствие вкуса заменяли богатство и дороговизна отделочных материалов. Видимо, хозяин «замка» рассчитывал, что он будет производить мрачное и таинственное впечатление. Но вместо этого «замок», скорее, вызывал недоумение и был бы похож на торт, если бы не его мрачный цвет.

Автомобиль остановился у парадного подъезда, зашуршав мелким гравием на подъездной дорожке. Им навстречу величественно и печально вышел привратник в блестящем цилиндре, одетый во все черное и походивший на похоронного агента. Он медленно и торжественно открыл тяжелую дверь, словно это был вход в фамильный склеп. Над порталом зловеще нависла летучая мышь, широко раскинув крылья и выпучив каменные глаза. Из ее оскаленного рта торчала пара клыков. У одного клыка кончик был наполовину отбит, и это делало летучую мышь слегка неполноценной и ущербной.

Девушке стало немного не по себе. Она посмотрела на Генриха и Егора. Те были спокойны.

Барон поморщился:

– Какой, однако, антураж, – он взял Екатерину под руку и прошептал на ухо, видимо, поняв ее состояние: – Не бойтесь, это всего лишь декорации. К тому же не очень качественные.

Через темный холл они вошли в большое помещение. Это оказался зал ресторана, только тоже с весьма мрачной обстановкой – высокие окна были плотно задернуты черными шелковыми портьерами. Черная хрустальная люстра гигантских размеров свисала с потолка и мерцала слабыми электрическими огнями. Сизый сигаретный дым низко висел в воздухе плотным туманом. В душном помещении пахло дорогими духами и табаком.

Несмотря на утро, в зале за столиками сидели посетители, хотя и немного. Небольшой оркестр играл вальс, но незнакомый, чувственный и томный. Несколько пар двигались в танце, словно в глубоком гипнозе.

– Похоже, здесь еще и кокаин нюхают. Просто дорогой притон, – саркастически констатировал фон Берг, окинув зал беглым взглядом.

Он плотнее взял девушку под руку. Екатерина невольно прижалась к нему, с недоумением озираясь по сторонам. Ее сиреневое платье неуместным пятном светилось

среди общего мрака. К ним неслышными шагами скользнул еще один «похоронный агент». Он изогнулся в поклоне:

– Господин Мариш приносит вам свои извинения и просит немного подождать. Я провожу вас к столику. Угощайтесь. У нас неплохой выбор вин. Есть традиционная кухня. Естественно, все за счет заведения.

Они присели за столик у стены. Отсюда открывался отличный обзор всего зала.

– Пожалуй, надо взять хотя бы по бокалу вина, чтобы не привлекать лишнего внимания. Возьмем красное – отдадим дань местным традициям, – заметил фон Берг. – Есть тут я не рекомендую. Кто знает, что они понимают под традиционной кухней.

Вино подали мгновенно. Официант был осведомлен, что это гости его хозяина. Барон пригубил напиток и одобрительно кивнул – вино отменное, можно пить смело.

Оркестр заиграл какую-то совсем незнакомую мелодию – страстную, томную и с болезненно-грустным надрывом. Несколько пар начали странный танец. Екатерина смотрела не них как завороженная:

– Что это?

– Аргентинское танго. Новый модный танец – господин Мариш много времени проводит в Аргентине.

– Вспомнила! – у девушки загорелись глаза. – Да, я слышала о нем. У нас в Институте кто-то принес пластинку. Девушки пробовали танцевать, но не так, совсем не так… Потом оказалось, что танго запрещено во всех учебных заведениях. Но как же это красиво! И музыка! Какая музыка необыкновенная…

Барон пытливо посмотрел на нее:

– Этот танец родился в притонах Буэнос-Айреса. В Европе считается непристойным, и, как считаю, совершенно несправедливо. Хотите попробовать?

– Очень. Но у меня не получится.

– Это проще, чем вы думаете. Без сложных пируэтов, конечно. Я очень люблю этот танец. Идем? – он протянул ей руку.

Она вспомнила их странный вальс в пустом и темном зале Дворянского собрания. Их наваждение. Видимо, барон тоже вспомнил его и поддался слабости. Она не возражала – пусть они вернутся в прошлое хотя бы на несколько мгновений и только в воспоминаниях.

– Этот танец вначале партнеры танцуют на расстоянии вытянутой руки.

– А потом? – тихо спросила Екатерина.

– Потом у нас не будет, – он осекся и продолжил, – дальше пойдут сложные фигуры. Ограничимся простым началом, – он осторожно взял ее за талию, а она положила ему вытянутую руку на плечо, как делали другие пары. – Теперь закройте глаза, просто слушайте музыку и доверьтесь мне. Кавалер уверенно ведет, дама красиво следует.

Она закрыла глаза и легко заскользила по паркету, покорно подчиняясь его желанию. Она поняла, что Генрих много не договорил об этом странном танце.

Танго… Загадочное, чувственное, волнующее… Танец полностью подчинил ее воле барона, и она не сопротивлялась, просто следовала за ним. Она растворилась в танце и в музыке. Это было ни с чем не сравнимо – страсть и обжигающий холод, любовь и ненависть, обреченность и надежда. Целая жизнь и бесконечная, такая многогранная любовь.

Танец закончился, и девушка открыла глаза:

– Это было прекрасно, – благодарно вздохнула она, глядя в лицо фон Берга.

– У вас все отлично получилось, как видите, – он посмотрел в сторону.