Наваждение
Шрифт:
Слэйд завопил, закрыв уши похожими на клешни ладонями, и яростно затрясся всем телом. Его вопль раскатился в тишине как гром; у Слэйда начались конвульсии.
— Вот потому-то вы и убьете себя, — сказал Пендергаст. — Ведь теперь вы можете это сделать. Я дал вам средство. Оно у вас в руках.
— А-а-а-ааааааааа! — Слэйд забился в корчах, и его судорожные движения казались реакцией на его же вопли.
Пендергаст закачался быстрее, плетеный стул под ним все сильнее скрипел, шары в руке постукивали все громче и громче.
— Я мог это сделать в любой момент! — закричал Слэйд. — С какой стати
— Раньше вы не могли.
— У Джун есть ствол. Отличный ствол-ствол-ствол…
— Только она его, конечно, держит взаперти.
— Я могу принять смертельную дозу морфия! Просто уснуть, уснуть! — Речь Слэйда перешла в быстрое бормотание, похожее на далекий рокот мотора.
Пендергаст покачал головой.
— Джун очень тщательно следит за тем, сколько вы получаете морфия. Наверное, ночью вам тяжелее всего: вы, вот как теперь, быстро расходуете суточную норму, и на ночь ничего не остается — на всю долгую, бесконечную ночь.
— И-и-и-и-ииииииии! — дико завизжал Слэйд.
— Я уверен, что Джун и ее супруг во всем ограничивают вас. Вы не пациент — вы пленник.
Слэйд тряс головой и яростно, но беззвучно шевелил губами.
— Несмотря на все предосторожности, — продолжал агент, — несмотря на все лечение, а также и другие, более необычные способы отвлечь ваше внимание, Джун не может помешать всем этим ощущениям одолевать вас. Или может?
Слэйд не отвечал. Он сжал дозатор — раз, другой, третий, но в баллоне ничего не осталось. Тогда он согнулся, судорожно сжал губы и с размаху ударился головой о стол.
— Обычно я считаю самоубийство трусостью, — сказал Пендергаст, — но в вашем случае это единственное разумное решение. Потому что для вас жизнь бесконечно хуже смерти.
Слэйд безостановочно бился головой о стол.
— Малейший приток сенсорных сигналов причиняет мучительную боль, потому ваша окружающая обстановка сведена к минимализму. А я ввел в нее новые элементы: мой голос, запах угля, кольца дыма, скрип стула, стук бильярдных шаров, тиканье часов. Я бы сказал, что вы — сосуд, готовый взорваться, — тихо, размеренно вещал Пендергаст. — Меньше чем через полминуты в часах прокричит кукушка — двенадцать раз. И сосуд взорвется. Не знаю, сколько вы выдержите криков, прежде чем застрелитесь. Четыре, пять, может, даже шесть. Но выстрелите вы непременно, потому что звук выстрела — последний и решающий — единственный выход. Единственный путь к освобождению. Считайте это моим подарком.
Слэйд поднял взгляд. Лоб у него покраснел от ударов, глаза закатились. Он направил пистолет на Пендергаста, уронил руку, снова поднял.
— Прощайте, мистер Слэйд. Осталось несколько секунд. Я помогу сосчитать. Пять, четыре, три, два, один…
78
В комнате, уставленной сверкающей медицинской аппаратурой, Хейворд в ожидании Пендергаста примостилась на каталке. Джун Броди и ее неразговорчивый супруг неподвижно застыли у стены и прислушивались к еле доносившимся сюда звукам. Впрочем, звукоизолированные стены заглушали и странный истерический смех, и стоны боли, и крики отчаяния.
Со своего места Хейворд видела обе двери: и ту, которая вела в кабинет Слэйда, и другую —
И тут раздался выстрел — приглушенный грохот, от которого содрогнулись стены. Хейворд подняла оружие, а Джун Броди с криком бросилась к двери.
— Стойте! — крикнула Хейворд. — Ни с места…
В наступившей тишине прошла минута, другая — а потом раздался негромкий отчетливый звук закрываемой двери. Через миг в коридоре послышались легчайшие шаги. Хейворд с колотящимся сердцем сидела на каталке.
В проеме появился особый агент Пендергаст.
Хейворд уставилась на него. Под толстым слоем засохшей грязи лицо его было бледнее, чем обычно, но в остальном он выглядел целым и невредимым.
— Где Слэйд? — спросила Хейворд.
— Умер.
— Вы его убили! — закричала Джун и бросилась из комнаты. Пендергаст не стал ее задерживать.
Забыв о больной ноге, Хейворд спрыгнула с каталки.
— Ты же обещал, сукин ты сын!
— Он сам себя убил, — сказал Пендергаст.
— Самоубийство? — впервые подал голос мистер Броди. — Не может быть!
Хейворд не сводила взгляда с Пендергаста.
— Не верю. Ты сказал Винни, что убьешь его — и убил!
— Да, я поклялся его убить, но вместо этого мы с ним просто побеседовали. Он сам застрелился.
Хейворд опешила и внезапно поняла, что не хочет ничего знать. Как это так — «побеседовали»? Она вздрогнула.
Пендергаст пристально посмотрел на нее:
— Не забывайте, капитан, что Слэйд только отдал приказ убрать Хелен, сам он ее не убивал. Придется нам с вами еще поработать.
Минуту спустя появилась рыдающая Джун. Муж попытался утешить ее, погладить по плечу, но она скинула его руку.
— Больше нас здесь ничего не держит, — сказал Пендергаст Хейворд и повернулся к Джун: — Нам необходимо взять вашу лодку. Завтра вам ее вернут.
— Десяток вооруженных до зубов копов? — горько спросила Джун.
Пендергаст покачал головой:
— Не вижу необходимости о вас сообщать. Вы ухаживали за душевнобольным, который был при смерти. И тут, насколько я понимаю, ваше участие начинается и заканчивается. Незачем докладывать о самоубийстве человека, который официально и так мертв.
— «Душевнобольной»! — бросила Джун. — Вот как вы о нем думаете. Но он был гораздо больше, чем просто больной, гораздо больше! Он был замечательный человек, проводил очень важные исследования, добивался удивительных результатов. И если бы я его вылечила, он преуспел бы в своих начинаниях. Я пыталась вам рассказать, но вы… Вы даже выслушать не захотели! — Джун осеклась.