Наваждение

Престон Дуглас

— Он был неизлечим, — сказал Пендергаст не без сочувствия. — А его экспериментаторство не оправдывает хладнокровного убийства.

— Экспериментаторство? Экспериментаторство?! Да он вот что сделал! — Она ткнула пальцем себе в грудь.

— Что? — На перепачканном лице Пендергаста мелькнуло удивление.

— Если вы так много про меня знаете, то должны знать и мой диагноз! — сказала Джун.

Пендергаст кивнул.

— Латеральный склероз. Ну конечно же, вот и прояснилась последняя загадка! Именно из-за этого вы отправились в болота прежде, чем

Слэйд сошел с ума.

— Не понимаю, — вставила Хейворд.

— Болезнь Лу Герига. — Пендергаст повернулся к Броди. — Но симптомов у вас не наблюдается.

— Симптомов не наблюдается, потому что болезни нет. Когда Чарльз поправился от гриппа, у него наступил период… гениальности. Удивительной, невообразимой гениальности. У него появились замечательные идеи. Он придумал, как помочь мне… и другим тоже. Он изобрел лекарство от латерального склероза: сложные белки, выращенные в живых клетках, так называемый рекомбинантный препарат. Чарльз на десять лет опередил других, но какой ценой! Он отрекся от мира и завершил свои изыскания, добился успеха именно здесь.

— Теперь понятно, почему оборудования здесь больше, чем в клинике, — заметил Пендергаст. — Это экспериментальная лаборатория.

— Да. То есть была. Пока он… не изменился.

— Это же великолепно! — воскликнула Хейворд и обратилась к Джун: — Почему же вы не поделились открытием с другими?

— Невозможно, — почти прошептала Броди. — Он все держал в голове. Мы его просили, но он так ничего и не записал. Потом ему стало хуже, и… Я так надеялась, что смогу вернуть его в прежнее состояние. Он меня вылечил, но секрет лечения погиб вместе с ним.

Хейворд и Пендергаст плыли обратно. Луна спряталась за густыми облаками, света было мало — что для стрелка, что для рулевого. Лодка, которой управлял Пендергаст, еле ползла сквозь заросли; мотор работал почти бесшумно. Хейворд сидела на носу, придерживая лежащие рядом костыли, и размышляла.

За полчаса они с Пендергастом не обменялись ни словом. Наконец Хейворд решилась заговорить.

— Зачем Слэйд это сделал? — спросила она. — Почему он исчез, спрятался среди болот?

Глаза у Пендергаста слегка блеснули.

— Должно быть, знал, что заразился. Видел, что происходило с другими, понял, что сойдет с ума… или хуже того. Хотел хоть в какой-то степени контролировать свое лечение. Испанский остров — прекрасный выбор: о нем никому не известно. А в прекрасно оборудованной лаборатории имелось все необходимое. Конечно же, Слэйд надеялся найти лекарство. Вероятно, пытаясь излечить себя, он сумел вылечить Джун Броди.

— Да, но к чему такие сложности? Инсценировал свою смерть, смерть миссис Броди… Ведь ему не нужно было скрываться от закона…

— От закона — нет. Похоже, он ударился в крайности. В таких обстоятельствах человек не способен ясно мыслить.

— Что ж, он погиб. Вам стало легче? Истории — конец?

После непродолжительного молчания Пендергаст ответил — спокойно и непреклонно:

— Нет.

— Но почему? Тайну

вы раскрыли, отомстили за убийство жены.

— Не забывайте, что сказал Слэйд: меня ждет сюрприз. Он определенно имел в виду второго стрелка того самого, который все еще неизвестно где и который представляет неизбежную опасность — для вас, для Винсента, для меня. Более того… — Пендергаст умолк.

— Продолжайте.

— Пока остается еще один виновник смерти Хелен, успокаиваться я не намерен, — заявил Пендергаст и отвел глаза. Его как будто заворожила полная луна, которая вышла из-за туч и уже опускалась в густые заросли. На лицо Пендергаста ненадолго легли полосы лунного света, а потом луна ушла за горизонт, зыбкий свет угас, и болота погрузились во тьму.

79

Мэлфорш, штат Миссисипи

Военный катер с Пендергастом за штурвалом скользнул через протоку и причалил к свободному бону у «Рыбацкого бара». Жаркие лучи восходящего солнца заливали болота, над поверхностью воды дрожала дымка испарений.

Выпрыгнув на причал, Пендергаст помог выбраться Хейворд и передал ей костыли.

Хотя время шло только к полудню, из обветшалого амбара по всему причалу разносилась музыка кантри. Агент вынул ружье Джун Броди — помповый дробовик двенадцатого калибра — и поднял его над головой.

— Что вы делаете? — спросила Хейворд, пошатываясь на костылях.

— Хочу привлечь к себе внимание. Как я уже говорил, нам нужно закончить одно дело, — ответил Пендергаст и разрядил ружье в воздух.

Из амбара Крошки, словно шершни из гнезда, высыпали завсегдатаи, не выпуская из рук кружек с пивом. Крошка и Ларри не появлялись. Вспомнив раскрасневшиеся похотливые рожи парней, Хейворд испытала приступ тошноты. Гуляки молча таращились на две фигуры, возникшие на причале.

Прежде чем уехать с Испанского острова, детективы отмыли с себя болотную грязь, Джун дала Хейворд чистую блузку, но Лора понимала, что выглядят они далеко не лучшим образом.

— Давайте, ребята, подходите, не пропустите представление, — крикнул Пендергаст, шагая к «Рыбацкому бару» и расположенным рядом с ним причалам.

Переминаясь, зрители осторожно приблизились к агенту. Наконец один, туповатый здоровяк, набрался смелости и выступил вперед — огромная бесформенная туша с маленькой, словно у хорька, головкой.

— Какого вам черта надо? — спросил он, уставившись на них косящими голубыми глазами, и швырнул в воду банку из-под пива.

Хейворд его вспомнила: он громче всех гоготал, когда Крошка разрезал ее бюстгальтер.

— Ты обещал нас не трогать! — крикнул кто-то.

— Я обещал вас не арестовывать, но не говорил, что не буду вас беспокоить.

Здоровяк поддернул штаны.

— Да ты меня уже беспокоишь.

— Отлично! — Пендергаст шагнул к причалу, у которого теснились те самые лодки, которые вчера участвовали в засаде. — Которое из этих замечательных судов принадлежит Ларри?