Наваждение
Шрифт:
— Католик.
— Может, стоит пригласить больничного священника?
— Священника? — Лора неуверенно посмотрела на Пендергаста, не зная, что ответить.
— Да, — сказал Пендергаст. — Нам очень бы хотелось, чтобы пришел священник. Мы хотим с ним поговорить. И, учитывая обстоятельства, попросите его, пожалуйста, провести соборование.
Вдруг раздалось негромкое пиканье; врач автоматическим движением снял с ремня пейджер. Тут же включилась система оповещения, и мягкий женский голос из невидимых динамиков
— Синий код, операционная два-один. Синий код, операционная два-один. Бригаде пройти в операционную два-один.
— Простите, — торопливо сказал врач. — Мне нужно идти.
44
С мелодичным сигналом система оповещения отключилась. Хейворд сидела на месте, словно окаменев. Мысли ее блуждали. Она не могла заставить себя взглянуть на Пендергаста, на сестер — только на пол. Думала она лишь о том, какое выражение лица было у доктора, когда он уходил.
Спустя пять минут явился священник — с черным портфелем, похожий больше на врача, — невысокий человек с седыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Пронзительными птичьими глазками он посмотрел на Лору, потом на Пендергаста.
— Я — отец Белл. — Он поставил портфель и протянул ладошку Хейворд, но, вместо того чтобы пожать ей руку, ласково коснулся пальцев. — Вы, значит…
— Капитан Хейворд. Лора Хейворд. Я… близкий друг лейтенанта д’Агосты.
Отец Белл слегка поднял брови.
— Так вы сотрудник полиции?
— Нью-йоркское управление.
— Он ранен при исполнении?
Хейворд замялась.
— В какой-то степени, — мягко вмешался Пендергаст. — Я — особый агент ФБР Пендергаст, коллега лейтенанта.
Священник бодро кивнул и пожал ему руку.
— Я пришел, чтобы совершить над лейтенантом д’Агостой надлежащие таинства, в частности помазание болящего.
— Помазание болящего… — повторила Хейворд.
— Мы обычно называем его соборованием, но слово это неточное. Понимаете, таинство помазания совершается во имя жизни, а не смерти, оно врачует от телесных недугов, — негромко, мелодично продолжил священник.
Хейворд опустила голову, сглотнула.
— Надеюсь, вы не против, что я вдаюсь в детали? Мой приход иногда пугает людей. Священника якобы зовут, только если кто-то при смерти, но это отнюдь не так.
Хейворд, хоть она и не была католичкой, успокоила его прямота.
— А «синий код», который объявили… Он не означает…
— С лейтенантом работает бригада отличных хирургов. Если есть возможность его спасти, они спасут. Если нет… на все Божья воля. А теперь скажите — могут ли у лейтенанта быть причины не желать соборования?
— По правде говоря, он никогда не был ревностным католиком. — Хейворд растерялась. Она и не помнила, когда Винни в последний раз ходил в церковь. И все же сама мысль
— Ну и хорошо. — Священник взял ее за руку. — А вам я могу чем-нибудь помочь? Может, вам нужно о чем-то распорядиться? Позвонить? Не хотите ли исповедаться? У нас при госпитале есть часовня.
— Нет, спасибо. — Хейворд посмотрела на Пендергаста, но тот промолчал.
Отец Белл взял свой черный портфель и пошел по коридору в служебную зону — шагом бодрым и уверенным, слегка даже торопливым.
Лора закрыла лицо руками. Пять процентов… или меньше. Один шанс из двадцати. Слабая надежда, которую принес священник, улетучилась. Лучше бы ей свыкнуться с мыслью, что Винни ничего этого не понадобится. Погибнуть вот так, впустую! Ему даже сорока пяти нет… Тут же нахлынули воспоминания, обрывочные, тяжкие; плохие воспоминания — терзали, хорошие… мучили еще больше.
Откуда-то издалека раздался голос Пендергаста:
— Я хочу, если все кончится плохо, чтоб вы знали: Винсент отдал жизнь не просто так.
Хейворд, не отвечая, смотрела сквозь пальцы на пустой коридор, в сторону, куда ушел священник.
— Капитан, офицер полиции каждый день рискует жизнью. Вас могут убить в любой момент, где угодно, при любых обстоятельствах — будь то бытовая ссора или задержание террориста. Смерть на службе всегда почетна. Винсент выполнял самый почетный долг — он помогал покарать виновного. В расследовании этого убийства его помощь оказалась жизненно необходимой, решающей.
Хейворд ничего не сказала. Она никак не могла забыть про «синий код». С того момента прошло четверть часа. Быть может, священник опоздал.
45
Саут-Маунтин, штат Джорджия
Дорога вышла из леса и поднялась на вершину горы. Джадсон Эстерхази остановился у края поляны — как раз вовремя, чтобы увидеть, как за поросшие соснами холмы, заливая туманный вечер красноватым сиянием, опускается солнце. Белым золотом посверкивало в сумерках озеро.
Джадсон даже не запыхался. Саут-Маунтин — горы лишь по названию, «лежачий полицейский» да и только; узкая и длинная гряда, а сверху — пятачок голого гранита с остатками старой пожарной вышки.
Поднявшись, Джадсон огляделся. Никого. Он прошел мимо сосен, двинулся по заросшей дороге к вышке и скоро добрался до развалин. Прислонился к ржавой металлической опоре, достал из кармана трубку и кисет, набрал табаку, уминая его большим пальцем; ноздри ему защекотал запах латакии. Потом стряхнул приставшие к ободку крупинки, щелкнул зажигалкой и поднес огонь к трубке — все медленными, спокойными движениями.