Наваждение
Шрифт:
Нэнси раздраженно швырнула подарок под диван. Еще сильнее, чем маечка и открытка, ее выводила из себя перспектива празднования. Она открыла кладовку, сняла с вешалок кучу блузок с юбками и бросила их в коробку. Шмоток у нее было сравнительно немного, особенно хороших, поэтому на упаковку барахла понадобилось всего минут пятнадцать. В оставшиеся коробки она распихала ароматические свечи, запах которых должен был от чего-то исцелять, туда же засунула фарфорового клоуна, стоящего на голове, и после некоторых раздумий (захочется ли ей вообще когда-нибудь играть?) положила банджо и стопку сборников песен.
Теперь уже сильно хромая, она по одной перенесла
Движение в городе стало более оживленным. Нэнси прекрасно понимала, что и в других машинах тоже люди едут. Особенно не задумываясь, она включила радио и нашла радиостанцию, передававшую новости.
— …девочка девяти лет, невысокая, худая, со светлыми вьющимися волосами, голубыми глазами и смуглой кожей…
Нэнси выругалась и успела затормозить как раз вовремя, чтобы не сбить парочку девочек-подростков. Те стали стучать ей по капоту.
— Сука проклятая! — крикнула одна из них.
Она смотрела прямо перед собой.
— …полицейские прочесывают весь район, — говорил диктор, — ищут в домах, магазинах, гаражах и во дворах. К поискам подключились семьдесят человек из Добровольческой группы быстрого реагирования… [24]
Нэнси выключила радиоприемник. Ей вдруг представилось, что она рассматривает себя со стороны — женщина в апельсинового цвета маечке, вцепившаяся в руль красного «шевроле-кавалер».
24
Добровольческая группа быстрого реагирования (Volunteer Emergency Response Team) — общественная организация в провинции Онтарио, проект создания которой обсуждался с 1991 г. Действует с 1996 г. в тесном контакте с полицией и другими государственными службами. В основном занимается поисками пропавших людей, оказанием помощи при стихийных бедствиях, пожарах и т. п.
Новости о Рэчел передавали почти все радиостанции: «…прошлой ночью исчезла из своего дома…», «… невысокая, худенькая, девяти лет…»
Рон удивился, узнав, что девочке уже девять лет. Он думал, ей восемь. Все остальное шло именно так, как он и предполагал: поиски продолжались, к полицейским присоединились добровольцы, а хозяин дома (со странным именем Мика, Мика Рэмстед) в итоге не умер, а отделался лишь несколькими синяками и царапинами.
— Мы открыли горячую линию связи, — говорила женщина-полицейский. — Просим всех, кто видел Рэчел или слышал что-нибудь о ней, позвонить по телефону…
Рон переключил программу.
— …пока никаких сведений не поступило, но расследование еще находится в начальной стадии…
Он продолжал переключать, пока не зазвучала какая-то музыка.
— Пока никаких сведений нет, — сказал он себе, потом добавил: — И не будет.
Что они могли услышать или увидеть? Тени, контуры, детский крик, утешающий шепот мужчины… Вспомнив о том, как Рэчел держала его за руку, пока он вел ее к машине, он ощутил щемящее чувство любви. Это заставило его вынуть из кармана ее трусики и приложить к лицу. Он их выстирал вместе с простынями и юбкой — он не мог этого не сделать, потому что, если бы Нэнси спросила, куда они подевались, он не нашелся бы что ответить. Но заставить себя с ними расстаться он тоже не мог. Пока не мог.
Ему захотелось выпить. Но то время, когда он мог себе это позволить, уже прошло, поэтому он пошел на кухню, сварил себе крепкий кофе и приготовил обычный завтрак: шесть ломтиков копченой ветчины, зажаренных с омлетом из четырех яиц, и четыре тоста. Когда он уже почти все умял, ему вдруг пришло в голову, что, если он похудеет на несколько фунтов, Рэчел, возможно, станет его меньше бояться. Он ведь не всегда был таким упитанным. Пока ему не перевалило за четвертак, он выглядел вполне сносно, и теперь не имел ничего против того, чтобы ради девочки вернуться в ту же форму. Если, скажем, он будет сбрасывать фунтов по пять в неделю…
Рон встал и выкинул остатки еды в мусорный пакет.
Без четверти восемь. Нэнси уехала около часа назад. Мелькнула мысль о том, что повод для беспокойства, наверное, все-таки есть. Прямо сейчас, в этот самый момент, она могла заявиться в полицию. Отец его бывало говаривал, что верить зеленоглазым женщинам нельзя. Но он ведь никогда не видел Нэнси. Конечно, Нэнси жаль мать девочки (та, должно быть, относится к тому же типу слезливых баб, что и сама Нэнси, — они чуть не плачут, узнав о массовых убийствах), но уж слишком его подружка хочет иметь собственного ребенка, это желание пронизывает все ее существо. Нет, успокоил он себя, с Нэнси все путем. Нэнси его не заложит.
Бессознательным движением Рон вынул из кармана трусики. Развернул их и убрал обратно. Надо бы за работу браться, подумал он, чтобы хоть чем-то голову занять.
Он взял с собой кофе в мастерскую и решил отремонтировать наконец газонокосилку «хонда», до которой у него уже с неделю руки не доходили. У этих моделей обычно барахлят муфты, ремонтировать их проще простого — надо только отрегулировать зазор между болтами.
С отверткой в руках Рон перешагнул через кучу хлама и замер, прислушиваясь. И вдруг весь похолодел при мысли о том, что в подвале так тихо, что девочка уже могла и окочуриться. Случается иногда, что люди мрут со страха. Они могут задохнуться от собственной рвотной массы.
Когда он отворил дверь и стал спускаться в подвал, сердце колотилось так, будто вот-вот из груди выскочит.
Постель была пуста.
— Рэчел…
Он заглянул в ванную. Там никого не было. Выбраться из подвала она не могла никак. Свет в кукольном доме был включен. Это она его зажгла? Крышка коробки с игрушками была чуть сдвинута, и он ее приподнял, подумав, что Рэчел могла забраться внутрь. Потом он встал на колени и заглянул под кровать.
Рэчел была там.
— Эй, — позвал он.
Девочка лежала на животе, прижав голову к ковру и вытянув руки вдоль боков.
— Я только хотел убедиться, что у тебя все в порядке, — сказал он. Левая нога ее чуть заметно дернулась. — Послушай, Рэчел… — Он старался говорить так убедительно, как только мог. — Я не собираюсь тебя обижать. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
Нога дернулась снова. Длинная, изящная ножка с темно-розовой пяткой. Может быть, ему стоит погладить ее, чтобы утешить и подбодрить, или этого делать не надо? Не надо. Она слишком тебя боится.