Наваждение
Шрифт:
Хозяйка салона, внезапно появившаяся из почти незаметной и невысокой двери, выглядела весьма экзотично, под стать своему выставленному на продажу товару. Чрезвычайно, на взгляд европейца, широкие скулы, большие, чувствительные, трепещущие ноздри (казалось, что женщина непрерывно к чему-то принюхивается), косо прорезанные, длинные глаза. Невысокий рост превращал крепкое от природы сложение Варвары в подобие полнотелости, но на самом деле мягкой и услужливой полноты русских матрон в ней не было совершенно: все ее одетое на широкую кость тело было жилистым, сильным и жестким
– Софи, я рада тебя видеть! – приветствовала гостью хозяйка. – Пойдем ко мне. Или ты хочешь сейчас что-нибудь выбрать?
– Нет, – отмахнулась было Софи, но тут же поправилась. – Тут у тебя много красивых вещей, Варвара. Я потом обязательно что-нибудь приобрету…
– Та-та-та! – с неложным негодованием воскликнула Варвара. – Опять! Сколько можно говорить: ты можешь взять все, что тебе понравится!
– Ну, Варя, ты же должна понять, – увещевающе сказала Софи. – При такой постановке вопроса я просто не смогу взять то, что мне действительно понравится. У меня же есть вкус, и, разумеется, я могу положить глаз только на действительно ценную, а, следовательно, дорогую вещь. И я, заметь, вполне могу заплатить за нее. Ты же вынуждаешь меня из вежливости ограничится какой-то дешевкой…
– Гм-м… – рассуждения Софи явно оказались в новинку для Варвары и, похоже, даже слегка смутили ее. – Как вы, русские, любите путать словами! – с досадой проворчала она. – Сердце всегда ходит прямо. Мое предложение тебе – от сердца. Что же еще?… Ну ладно! Я решу так: ты возьмешь что-то в подарок для детей или сестер, а себе купишь за деньги. Согласна?
– Согласна, – улыбнулась Софи. – Но это после. Сейчас я хочу с тобой поговорить.
– Хорошо, пойдем, – кивнула Варвара. – Подать чаю?
– Лучше той соленой рыбки, которую тебе вместе с поделками с Урала привозят… Есть у тебя?
– Есть, конечно, – усмехнулась Варвара. – Но к ней водки надо. Ты водку пьешь?
– Нет, ты же знаешь, не пью. А рыбку все равно ем…
Женщины улыбнулись друг другу и по очереди зашли в маленькую дверь, которая вела на узкую, крутую лестницу.
В противоположность помещению салона две комнаты, занимаемые самой Варварой, были совсем небольшими, и почти полностью застелены шкурами и коврами, которые лежали на полу, на низкой лежанке и таких же низких креслах, висели на стенах… Темный потолок был расписан звездами. Оконные стекла украшали белые, огромные, тончайшей прорисовки снежинки и улыбающийся месяц.
– У тебя в покоях, как внутри волшебной шкатулки! – искренне восхитилась Софи.
По темному лицу Варвары нельзя было читать без многолетней сноровки, но имеющая ее Софи видела, что комплимент принят хозяйкой с радостью и удовольствием.
Прозрачные ломтики вяленой рыбы, толстые ломти ситного хлеба, маринованную редьку и мелко порезанный зеленый лук Варвара сама разложила на тарелках. Поставила на расписной столик хрустальный графинчик и розоватого стекла, с аляповатыми лилиями побоку, кувшин. Налила себе водки в серебряную стопочку, Софи – брусничной воды в стакан. Не торопясь, набила табаком свою любимую
Софи, вопреки всем своим обычаям, даже не пыталась поторопить остячку. Знала, что бесполезно. Как и сама Софи, Варвара двигалась по жизни своим личным способом и темпом, и сбить ее с этого установленного не то волей, не то судьбой, не то какими-то внутренними физическими механизмами панталыку просто не представлялось возможным. Тем более, что, несмотря на кажущуюся неторопливость и даже вязкость каждого отдельного движения, все действия целиком выходили у Варвары весьма спорыми.
– Ну вот, – Варвара наконец уселась, подобрав под себя ноги. – Давай за встречу.
– Давай! – Софи отсалютовала подруге стаканом с брусничной водой, подцепила вилкой ломтик рыбы, отправила в рот, а потом пальцами отправила туда же щепоть крупно натертой редьки.
– Лучком, лучком сверху, – невозмутимо посоветовала Варвара, закусывая водку поджаристой корочкой.
Софи послушно посыпала прямо в рот лучок. С наслаждением прожевала, пробормотала с набитым ртом:
– Вкусно у тебя, черт побери!
– Ценю! – серьезно откликнулась Варвара. – Знаю, что ты вообще-то к еде…
– Ага, – кивнула Софи, завернула еще одну щепоть редьки в ломтик рыбы и все это водрузила на треугольный кусок хлеба. – Вообще-то я – да!
Варвара знала, о чем говорила. Для урожденной аристократки Софи была просто преступно равнодушна к изыскам кулинарии и искусству поглощения пищи в целом. Вспоминала она о еде лишь тогда, когда в желудке просто не оставалось ничего для переваривания. Получив сигнал и осознав его, садилась за стол и с равным энтузиазмом ела что попадется: от куска черного хлеба до омаров по-флорентийски.
Но у тебя здесь все как-то так гармонично и художественно скроено, – попыталась Софи объяснить измену своим привычным взглядам. – Что поневоле и глаз и слух, и прочие чувства останавливаются на всех деталях и учатся им радоваться. Это все натура твоя…
– Да ты не оправдывайся, а ешь, – резонно посоветовала Варвара. – Что за странность у вас? – Если что-то вдруг в удовольствие случилось, так обязательно после оправдаться надо: я, мол, тут не виноват, это все случайно вышло, из стечения обстоятельств…
– Это и вправду странно… – задумчиво сказала Софи. – Саджун то же самое говорила: лучшие из европейцев живут, как будто все время оправдываясь за свое существование. А вам, азиатам, значит, это очень заметно?
– Еще бы! – усмехнулась Варвара. – Ты хоть обыкновенные, здешние причины ищешь: художественное устроение вокруг, мои вкусы подавляют твои и прочее. А я еще в Сибири, а потом и здесь другое слыхала: слова-ветер, не увидать, не пощупать, только деревья шумят.
– Слова-ветер? – переспросила Софи. – Это что же такое будет?