Наваждение
Шрифт:
– Он твой, как и мой. И если девять лет я не знал о его существовании, то это на твоей совести! – от этого жесткого голоса побежали мурашки, далеко не удовольствия.
– Ты уехал!
– А ты даже не попыталась!
– Я не считаю себя виноватой в чем-то!
– Конечно, проще свалить на обстоятельства, на вмешательство других людей и потусторонних сил, чем признать, что тебе просто не хотелось ставить меня в известность!!!
– Знаешь, когда тебя выгоняют из дома, ты не знаешь где будешь жить в следующем месяце, когда постоянная угроза прерывания этой беременности, как-то было не до тебя! – я не кричала, я шипела, как змея.
– Нам пора домой, Ирэн устала! – сухо сказал Виктор, не глядя на меня. Он прямиком направился к Теме. Я не последовала за ним, где-то чувствовала себя виноватой, но не настолько чтобы полностью признать правоту Виктора. Тема выслушал Виктора, кивнул и сам первый протянул руку для пожатий. Вскоре мы вдвоем наблюдали, как кое-кто с кем-то уходил от нас.
Глава 8. Неожиданный отпуск
Будни-будни, все будни слились в одну картинку. Я перестала замечать что-то вокруг себя. После нашей “семейной” прогулки прошло две недели. Виктор звонил, но только для того, чтобы поговорить с Темой. И однажды сын сам лично дал ему свой номер телефона, теперь Царев меня не беспокоил, а вот сын стал куда-то уходить, приходил в приподнятом настроении и молчал. Я старалась не лезть с вопросами, но было любопытно. А еще я ему не сообщила, что море опять мимо нас. Не хватило храбрости, но август рядом, вот-вот мой законный отпуск, но в графике ничего не поменялось.
– Можно? – Виктор не спеша вошел в кабинет.
– Тебе нужно особое разрешение? – сыронизировала, скрещивая руки на груди. – Это же все твое и ты хозяин!
– Кира! – он поморщился, сел на стул. – Ну, что у тебя с отпуском?
– Без изменений.
– А куда ты планировала?
– Тебе действительно интересно, куда я планировала, зная, что никуда я не поеду??? – злилась. Я очень злилась на него, потому что вновь буду разочаровать сына, а ему хоть бы хны.
– Не сердись! – примирительно произнес Виктор. – Я много думал после нашей прогулки. И хотел извиниться. Я был не прав, обвиняя тебя в нежелании говорить о Теме. На самом деле это мне нужно было все разузнать, убедиться в фактах. Но что взять с юнца!
– Тебе было двадцать два, не такой уж и юнец, некоторые в твоем возрасте и троих имеют.
– Кира, мне было двадцать два, я был влюблен и верил больше глазам, не пытаясь узнать, где ложь, где правда. Да, это мой косяк! Мой! И за это хочу извиниться! – его глаза горели, он говорил эмоционально, все порывался вскочить на ноги, но сдерживался. Я выставила ладони вперед в примирительном жесте.
– Окей. Я услышала тебя, давай без драматизма, ты прекрасно знаешь, как я не люблю эмоций на публику!
– Тут кроме нас никого нет!
– Тебе так кажется, в любой момент кто-то может войти.
– Кира! – выдохнул устало Виктор, потирая ладонями лицо. – Я не пойму, ты специально меня отталкиваешь или что? Почему я должен думать, что кто-то может войти??? Блять, как тогда: “Витя, не подходи! Мы же в университете”, “Витя, не дыши, мы
– Ты мог уйти, никто тебя не держал! Но к чему вспоминать прошлое, когда у нас сейчас настоящее?! – мы смотрели друг на друга, прожигая дырки во лбу. Между нами стол. Внезапно Виктор подался вперед, схватил меня одной рукой за затылок и притянул к себе, впиваясь в рот жестким поцелуем. Я уперлась ладонями ему в плечи, но с каждым движением губ, языка мое сопротивление спадало, и уже сама жадно впивалась в него своими губами, прося о большем.
– Хм! – рядом деликатно кашлянули. Я оттолкнула Виктора, чувствуя, как краска стыда опалило лицо. В дверях стоял Владыка, предварительно прикрыв дверь.
– Вы хоть бы дверь что ли закрыли на замок! – странно, но в голосе Романа Андреевича не было ни осуждения, ни возмущения. Даже всегда равнодушные, холодные серые глаза сейчас смотрели на нас с интересом. Виктор повернулся к заместителю.
– А тебя не учили стучаться?
– Полегче с обвинениями, я стучался три раза, но вы видать не услышали, пришлось нагло войти, а тут картина маслом! Хорошо, что это я, а не твой отец!
– Он бы сюда не зашел, слишком мелко для него.
– Ну кто его знает, сегодня нет, завтра да. Кира Анатольевна, я принес договора, которые нужно отредактировать, – на стол легли бумаги. Владыка уже нацепил привычную маску невозмутимости. Направился к двери, но обернулся. – И еще Виктор, лучше в своем кабинете, там хоть диван, а тут всего лишь стол!
– Иди отсюда, пошляк! – Виктор улыбался и явно не сердился на такое предложение. Дверь закрыли. Я рухнула на стул, пряча лицо в ладонях. Как же стыдно!!!
– Кира! – голос Виктора звучал рядом, его руки обхватили мои, отвели в сторону, заглядывал мне в глаза, а я отводила их в сторону. – Кира, ну не надо сейчас устраивать драму!!!
– Ты не понимаешь… я уже натерпелась слухов в спину, косых взглядов. Я с таким нетерпением ждала декрета, я уже тогда знала, что не вернусь в университет! Я не могла постоянно держать лицо, как только речь опять заходила о сыне, ведь все так и стремились узнать, кто отец!!!! – подняла на него глаза полных слез. Он провел пальцем под глазами. – Я сильная, но второго раза не выдержу. Ведь все повторяется, только теперь ты на моем месте, а я на твоем!
– Кира, это мелочи…
– Нет. Это тебе кажется, что мелочи, а на самом деле сплетни могут подрывать репутацию хлеще, чем факты. Поэтому перестань действовать на эмоциях, держи голову ясной!
– Хорошо, на работе я не буду к тебе подходить с эмоциями! – нежно передразнил Виктор, приподнимая уголки губ. – Но за пределами этих стен, я могу ведь вести себя, как нормальный мужик?
– В смысле?
– Ну, дарить тебе цветы, ходить с тобою на свидания, гулять с детьми. Все как у обычных людей!
– Нет.
– Почему? – он нахмурился, хорошее настроение мгновенно улетучилось из его глаз, убрал руки и выпрямился. С высоты своего роста сейчас выглядел до дрожи серьезным.
– Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Мы привыкнем к тебе, а ты возьмешь и исчезнешь опять.? Я-то как-то переживу, а вот Темке будет очень тяжело!
– А мы типа можем не привыкнуть? Мы с Ирэн не люди, а роботы какие-то, без чувств и эмоций?! – злился. Ноздри трепетали, сжимал и разжимал кулаки. Потом видимо пересилил себя, медленно выдохнул и уже более спокойным голосом спросил: