Навеки Элис
Шрифт:
— Послушайте, вы хотите узнать, умею ли я рисовать или помню ли, как распознавать время на часах? Рисование никогда не было моей сильной стороной.
Когда Анне было три года, она любила лошадей и часто просила Элис нарисовать их. Интерпретация лошади в исполнении Элис выглядела как дракон-собака в постмодернистском духе и не могла удовлетворить даже дошколенка с богатым воображением.
«Нет, мам, не это, нарисуй мне лошадь».
— На самом деле я пытаюсь выяснить и то и другое, Элис. Альцгеймер очень рано начинает воздействовать на теменную долю мозга, именно там хранится наше внутреннее представление о сверхличном
Джон кивнул. Они объединились против нее.
— Джон, ты знаешь, что я не умею рисовать.
— Элис, это часы, не лошадь.
Элис испепелила Джона взглядом, она была потрясена: он не встал на ее защиту. Она хотела, чтобы он подтвердил ее слова, а он молча смотрел ей в глаза и вертел на пальце обручальное кольцо.
— Если вы нарисуете часы, я нарисую, как стрелки показывают три сорок пять, — сказала Элис.
Доктор нарисовал на другом листе бумаги циферблат, а она — стрелки, указывающие нужное время.
— Хорошо, а теперь я хочу, чтобы вы назвали имя и адрес, которые я просил вас запомнить в начале нашей беседы.
— Джон Блэк, что-то там, Брайтон, какая-то из Западных улиц.
— Хорошо, это был номер сорок два, сорок четыре, сорок шесть или сорок восемь?
— Сорок восемь.
Доктор Дэвис сделал довольно длинную запись на листке с нарисованным циферблатом.
— Джон, пожалуйста, перестань трясти мое кресло.
— Ладно, теперь мы можем поговорить о клинических испытаниях. На данный момент они проводятся у нас и в Бригеме. Участников испытания, которому я отдал бы предпочтение в вашем случае, начинают набирать в этом месяце. Три этапа, препарат — амиликс. Предполагается, что он будет растворять бета-амилоиды и противостоять их агрегации, то есть в отличие от препаратов, которые вы принимаете в данный момент, появляется надежда, что он предотвратит дальнейшее развитие болезни. Второй этап внушает очень большие надежды. Он был толерантным, и через год у пациентов прекратился спад когнитивности и даже наблюдалось улучшение.
— Я полагаю, это испытание с контрольным плацебо? — спросил Джон.
— Да, двойной слепой метод, плацебо в одной из двух доз.
«Значит, меня могут пичкать пустыми сладкими пилюлями».
Элис подозревала, что бета-амилоидам плевать на эффект плацебо или принятие желаемого за действительное.
— Что вы думаете об ингибиторах секретазы? — поинтересовался Джон.
Этот вариант нравился Джону больше других. Секретазы — натуральные ферменты, которые снижают уровень бета-амилоидов до нормального. Из-за мутации пресенилина-1 секретазы Элис производили слишком много бета-амилоидов. Слишком — это опасно. Как сорванный водопроводный кран. Ее раковина наполнялась чересчур быстро.
— На данном этапе ингибиторы либо излишне токсичны для клинического использования, либо…
— А что насчет флуризана?
Флуризан — противовоспалительный препарат, как и адвил. Несметное количество препаратов претендует на способность снижать бета-амилоид 42. Меньше воды в раковине.
— Да, он вызывает интерес. Идут испытания, но только в Канаде и Великобритании.
— А если Элис начнет принимать флурбипрофен? Что вы об этом думаете?
— У нас пока нет данных, которые свидетельствовали бы о том, что он эффективен при лечении болезни Альцгеймера. Если Элис решит не участвовать в клинических испытаниях,
— Ладно, а моноклональные антитела?
— Я — за, но набор в группу уже закончен. При условии, что все пройдет хорошо, второй этап начнется не раньше весны будущего года, а мне бы хотелось, чтобы Элис начала принимать участие в исследованиях как можно быстрее.
— Вы когда-нибудь назначали своим пациентам IVIG-терапию? — спросил Джон.
Эта идея тоже ему нравилась. Извлеченные из донорской плазмы крови внутривенные иммуноглобулины уже доказали свое безопасное и благотворное воздействие при лечении первичного иммунодефицита и аутоиммунных нервно-мышечных расстройств. Это дорогостоящее лечение, и его не покроет страховка, так как оно еще не прошло испытания, но если будет результат, стоит попробовать.
— Никто из моих пациентов не проходил IVIG-терапию. Я против нее ничего не имею, но правильная дозировка нам неизвестна, и это очень приблизительный, неотработанный метод. Если и рассчитывать на эффект, то он будет очень скромный.
— Скромный нас устроит, — сказал Джон.
— Хорошо, но вы должны понимать, из чего выбираете. Если решитесь на IVIG-терапию, Элис не сможет принять участие во всех других программах, которые потенциально более эффективны.
— Зато будет гарантия, что она не попадет в группу плацебо.
— Это верно. В каждом решении есть свой риск.
— Если я решу принять участие в клинических испытаниях, мне придется отказаться от арисепта и наменды? — спросила Элис.
— Нет, вы будете их принимать.
— Заместительная терапия эстрогенами?
— Да. Есть достаточно примеров, чтобы можно было говорить о ее полезности, так что я назначил бы вам комбипэтч. Но опять же, это не проверенный препарат, и вы не сможете участвовать в исследованиях амиликса.
— Как долго будут длиться эти испытания?
— Пятнадцать месяцев.
— Как зовут вашу жену? — спросила Элис.
— Люси.
— Что бы вы выбрали для Люси, если бы она была на моем месте?
— Я бы хотел, чтобы она записалась в группу амиликс.
— Стало быть, амиликс — это то, что вы нам рекомендуете? — спросил Джон.
— Да.
— Я думаю, мы остановимся на IVIG плюс флурбипрофен и комбипэтч, — сказал Джон.
В кабинете воцарилась тишина. Только что ее заполнял гигантский объем информации. Элис надавила пальцами на глаза и пыталась аналитически подойти к выбору лечения. Она старательно выстраивала в уме ряды и колонки, чтобы сравнить препараты, но воображаемая таблица не помогла, и Элис выбросила ее в воображаемую корзину для мусора. Тогда она стала думать концептуально и пришла к образу, который лучше других соответствовал ситуации. Дробовик или одна-единственная пуля.
— Вам не обязательно принимать решение сегодня. Можете обдумать все дома, а потом придете снова.
Нет, она не собиралась тратить на это время. Она ученый и знает, что такое поставить на карту все — без гарантии, что найдешь истину. Она выбрала то, что так часто выбирала в собственных исследованиях. Пулю.
— Я хочу пройти испытания.
— Эли, я думаю, тебе следует доверять мне в этом вопросе, — сказал Джон.
— Я еще в состоянии делать собственные умозаключения, Джон. Я хочу пройти испытания.