Навеки твой. Бастион. Неизвестный партнер
Шрифт:
– Пожалуй, ты права, – согласился Слон после некоторого раздумья. – Тогда не лучше ли тебе отправиться туда одной? Ты и так робеешь, а тут еще мы на твою голову.
– Конечно, мне страшно, – призналась Венке. – Так страшно, что меня даже мутит. Может, ваше присутствие, наоборот, поддержит меня.
– Ты скажешь! – воскликнул Бертелсен. – А вообще–то я не прочь побывать в настоящем замке, – прибавил он.
– Мне самой не терпится поскорее его увидеть! – призналась Венке.
Она сказала Слону, что у нее есть обратный билет на паром, и он во
Почувствовав, что его клонит ко сну, Слон откинулся на жесткую спинку сиденья. Отыскав руку Венке, он закрыл глаза.
– Скоро Пескара, – сказал Бертелсен.
Слон встрепенулся, после недолгого сна он чувствовал себя бодрее.
– Давайте сделаем остановку, – предложила Венке.
– Зачем? – спросил Бертелсен.
– Мне надо позвонить тете. Не могу же я нагрянуть к ней без предупреждения, да еще в сопровождении четырех кавалеров!
– Ты знаешь ее номер? – зачем–то спросил Слон.
Венке кивнула.
– А по–итальянски ты говоришь? – спросил Бертелсен, бросив на нее косой взгляд.
– Несколько фраз я выучила, – ответила она. – Сказать скажу, а вот то, что мне будут говорить, боюсь, не пойму.
– Да, английского в Италии никто не знает, на это нечего рассчитывать, – заметил Бертелсен, сам не знавший ни одного языка, кроме норвежского, да и тот с грехом пополам. – Что же ты станешь делать, если они тебя не поймут?
– Когда не поймут, тогда и буду думать. А сейчас мне и без того тошно.
В тот вечер на шоссе Е–2 было довольно оживленно. То и дело их ослеплял свет встречных фар. Чувствовалось, что они приближаются к Бриндизи, крупному узловому пункту Южной Италии.
Было прохладно. Венке надела тонкую шерстяную кофточку поверх цветастого шелкового платья, в которое она нарядилась, как только они миновали итальянскую границу. Черные туфли на каучуке уступили место «золотым» босоножкам на высоком каблуке. Ступни и пальцы у Венке были очень красивые. Ногти на ногах и на руках были покрыты лаком под цвет помады.
Венке бил озноб, но, когда Слон взял ее за руку, рука оказалась влажной от пота.
– Господи, уж не заболела ли ты?
Венке покачала головой.
Он потрогал ее лоб. Лоб тоже был влажный.
– Да у тебя температура! Ты больна!
– Раз температура, значит, больна! – резонно заметил Бертелсен.
– Заткнись! – беззлобно бросил Слон. – Венке,
– Может, у нее аппендицит? – равнодушно предположил Бертелсен.
– Да нет же, у меня ничего не болит!
Во всяком случае, это не аппендицит, аппендикс у нее уже вырезан. Слон сам видел шов.
– Перемена климата. Необычная еда, – спокойно продолжал Бертелсен.
– Да замолчишь ты когда–нибудь или нет! – Слон начал терять терпение. – Венке, тебе нужно к врачу! Вдруг это какой–нибудь вирус…
– Не говори глупостей, Харри! Просто я очень нервничаю.
Она достала из сумки флакон с одеколоном, который Слон купил ей в ФРГ. Это был самый маленький флакончик во всем магазине и единственный, который она разрешила ему ей подарить. А ему хотелось накупить ей всего: новую сумку, туфли, блузку, которой она восхищалась на витрине, смешную шапочку, приглянувшуюся ей, и еще тысячу вещей, но Венке разрешила ему купить только этот флакончик, стоивший пять с половиной марок. Странная девушка. Слон первый раз видел, чтобы девушка отказывалась от подарков.
– А чего ты так нервничаешь? Люди старятся и умирают, это естественно. К тому же свою тетку ты почти не знаешь, чего тебе о ней горевать. – Слон, как мог, старался успокоить Венке.
Когда все это останется уже позади, я до конца жизни буду заботиться о ней. Буду ей опорой и защитой.
А как обрадуется мама!
Больше она не будет приставать ко мне, чтобы я женился.
У нее будут внуки!
Венке сказала, что хочет иметь не меньше двоих детей.
Ради Венке я постараюсь найти другую работу, чтобы не уезжать от нее надолго.
– А может, Венке нервничает оттого, что на самом деле ее тетка живет вовсе не в замке?
Резкий ответ вертелся у Слона на языке, но он сдержался. Бертелсен так говорит просто от зависти. Сам он живет в старой развалюхе без канализации, без ванны, уборная во дворе. Вот его и заело, что кто–то живет в замке.
Не доезжая до Пескары, они остановились на стоянке для трейлеров. Слон с Венке направились к телефонной будке.
– А ты сможешь разобраться в итальянской телефонной книге? А монеток у тебя хватит?
Раскосые глаза Венке озарились улыбкой.
– Спасибо, Харри, спасибо! У меня все есть.
Он встал поодаль, чтобы не стеснять ее во время разговора. Однако глаз с будки не спускал ни на минуту. Он стоял в тени, но возле будки горел фонарь. К будке подошел какой–то подозрительный тип, и Слон весь подобрался, но тот прошел мимо, даже не взглянув на Венке. И все–таки Слон подошел поближе к будке, чтобы в случае нужды сразу прийти Венке на помощь. Губы Венке шевелились, значит, она дозвонилась. Вот она достала из сумки блокнотик и что–то записала. Потом бросила в автомат еще несколько монет и продолжала разговаривать. Слона вдруг поразила мысль, как Венке может так долго говорить, если по–итальянски она знает всего несколько фраз. Или ей повезло и в замке кто–то говорил по–английски?