Навеки твоя
Шрифт:
Мой взгляд скользнул ей за спину — там, в глубине серванта стояло фото. Мать с мальчиком лет трех. На мой взгляд, ребенок на Ивана вполне похож. Вот козел.
— Вы говорили с Эмилем? Он сказал, за что деньги?
— Конечно, — она с готовностью кивнула. — Ваш муж узнал про ситуацию с алиментами. Сказал, это премия Ивана за год и мы ее больше заслуживаем, чем он.
Она тоскливо уставилась мне в глаза.
— Ваш муж очень хороший человек, — во взгляде появилось почти раболепное обожание. — Вы не поймете, как это… Что кто-то решает все
— Он к вам приходил? — опешила я. Перевод был за два дня до смерти: проблем выше крыши, кругом враги, у него не было времени ходить по бывшим женам своих подчиненных!
Но блондинка кивнула. Для нее это было настоящим чудом. Для меня тоже, черт возьми!
— Вы хотите получить эти деньги назад? — она кротко взглянула на меня, стало ясно, чего она опасается. Сумма была большой, а для нее — попросту чудовищной.
— Нет, что вы. Они ваши. Сколько он здесь пробыл? О чем вы говорили?
— Может, полчаса, — она пожала плечами, подняв взгляд к потолку — вспоминала. — Недолго. Расспрашивал, как мы с Сенькой живем, поиграл с ним, сказал, у него тоже сынок… Успокоил, что решит проблемы с деньгами.
— И все?
Она развела руками, было видно — в благодарность хочет помочь, да не знает, как.
— Примите мои соболезнования, — повторила она. — Лучшие уходят первыми.
Я вышла из подъезда и села в прохладный салон джипа. Снова разошлась жара, а после вчерашнего и так скверно. Обхватила пальцами гудящую голову. Больше никогда не буду пить. В голове гудела и пульсировала фраза, которую она обронила.
Лучшие уходят первыми.
Смешно. Эмиля сложно назвать лучшим. У него плохой характер, тяжелая рука и ноль вместо сердца. Может быть, рождение сына его изменило, но я не замечала за ним сентиментальности. Играть с чужим ребенком, интересоваться жизнью обычной женщины? Это настолько на него не похоже, что я начала сомневаться, что это вообще был он… Но перевод с его счета. Борис проверил. Ошибки нет. За что на самом деле он платил? Или я ищу кошку в черной комнате и Эмиль, зная, что они могут не вернуться из клуба, позаботился не только о нас с ребенком, но и о семьях тех, кто с ним был? Алена, девушка Антона, умерла… А эта женщина действительно нуждалась. Эмиль не случайно сложил квитанции в пакет с документами — он хотел скрыть их от всех. А значит, не просто так туда попали и медицинские выписки.
Глава 12
Я прижала пальцы к вискам. Мир был слишком ярким и даже через темные очки казался невыносимым.
И что теперь? След Ивана потерян. Он сам растворился в воздухе, кому предназначался пакет, мы не знаем. Тупик.
— Борис, — тяжелый вздох. — Что делаем дальше?
— Есть смысл подождать эксгумацию, — судя по долгой паузе, он взвесил все варианты и тоже ни к чему не пришел. — Новый отчет может что-то прояснить.
Его перебил звонок телефона,
— Привет, — виновато сказала я.
— Как себя чувствуешь?
— Хорошо, — я пожала плечами. — Слушай, извини, я вчера пришла в клуб, напилась… Испортила вам вечер.
— Ничего ты не испортила.
— Ну да, — усмехнулась я. — А ты хотел за «хвостами» бегать и мне пьяные сопли вытирать, а не провести время со своей подругой. Кстати, как ее зовут?
— Даша. Не переживай, ласточка… Это ты моя подруга.
Я затаила дыхание. Тон был плавным, Андрей говорил абсолютно расслабленно, словно «подруга» — это друг женского пола и ничего больше.
— Я вчера поболтал с этим парнем. Расспросил про нападение в подъезде… Твой охранник из «Парнаса» сказал, что видел его перед нападением, за тобой следили. И знаешь, что меня смущает? С твоих слов, ты пошла к юристу сразу, как приехала. С глазу на глаз просила запросить материалы дела. В тот же вечер на тебя напали. Как они узнали, о чем ты его просила?
— Не знаю, — растерялась я. — Действительно…
— Я это обдумал и тут два варианта. Либо у него офис на прослушке, либо он тебя слил. Просто предупреждаю.
— Ну нет, — усмехнулась я. — Он Эмилю служил верой и правдой… Всегда был за его интересы, он не мог.
— Так это Эмилю, Дина. Ты не Эмиль. Или тебя пытались запугать по другой причине. Из-за наследства или что ты еще в тот день делала?
— Надо подумать, — пробормотала я. — Постой, у меня, кажется, еще звонок, — я взглянула на экран и, заметив номер главврача из частной клиники, выпалила. — Я тебе перезвоню! Алло?
— Госпожа Кац? — спросил врач, сдерживая непрофессиональную бурю эмоций в голосе. — Волков пришел в себя.
Руку внезапно разбила дрожь — я чуть телефон не выронила.
— Он в сознании? — прошептала я и закричала. — Борис, поворачивай, срочно в больницу! Я уже еду!
Я была в лихорадочном состоянии. Шла по коридору и под моими туфлями колотился пол. Не слышала криков за спиной «Госпожа Кац, туда нельзя!» Мельком в зеркалах увидела себя: кожа кипенно-белая, глаза горят, из укладки выбились локоны. Я остановилась на перекрестье коридоров, оглядывая одинаковые серо-голубые стены, и пытаясь вспомнить дорогу к Антону. Дыхание прыгало, как сумасшедшее.
— Не волнуйтесь, — Борис прикоснулся к дрожащему плечу.
Я вздрогнула — вся, как оголенный нерв. Нас догнала девушка с ресепшен и виновато зашептала, загородив дорогу:
— Госпожа Кац!.. Извините, к Волкову нельзя без разрешения главного врача!
Я позволила увести себя в кабинет. Там мужчины усадили меня на стул. Врач предложил воды, от которой пахло чем-то лекарственным, а Борис встал позади.
— Как он? В каком состоянии? — я взяла стакан, но не удержала, так тряслись руки, и переставила обратно на стол. — Я хочу с ним поговорить.