Навеки Ваш, или Не поминайте лихом!
Шрифт:
И я не удержалась, стало так интересно:
– Чего?
– Пока этот мужлан сам не начал пускать на тебя слюну. Вкуса никакого. Дурная сибирская кровь. Понамешано сумасбродства со всей России. И о приличной свадьбе, выгодных взаимоотношениях уже думать не надо. Все из-за тебя.
Комариный антихрист!
– Хватит… Елизавета Юрьевна, вы все сказали? Вам полегчало хотя бы чуть-чуть, чтобы выслушать молча?
Женщина, сделав прокрут на высоченных каблуках, ретиво шлепнулась на мой стул. На мой личный стул!
– Говори.
– Говорю, - и как бы самой не заорать вдруг… -
– А то я не догадалась.
– Моим личным решением. Почему я так поступила?.. – а дальше неси меня, тройка! – Я действовала на опережение. Сегодня рано утром один из моих знакомых прессовиков сообщил, что к сливу в СМИ готовятся некие фото. На этих фото запечатлены вы, Елизавета Юрьевна, и неизвестный господин, весьма близкий вам. Вы есть на входе в подъезд вашего дома, с обозначением даты и времени, на выходе из него, в аэропорту при прощании, в машине… дальше мне продолжать? Тоже думаю, не стоит. Так вот, уже сегодня к вечеру эти компроматы порадовали бы широкие массы. Еще раз повторяю – действовала я на опережение скандала, радостного журналистского расследования и падения репутации гендиректора завода «Сибирский мотор». Всё это крайне недопустимо… Я ясно вам объяснила?
– Как же благородно!
Она именно так и сказала. А потом подскочила со стула (личного моего!) и демонстративно покинула кабинет. А я… а я в нем осталась. Зачем? Так рабочий день же!
Почему я не рискнула выложить Елизавете всю известную информацию? Может, это неправильно. Но, я опасалась, что перед перспективой уголовной ответственности за промышленный шпионаж она замечется и наворотит кучу дел. И обязательно начнется расследование. Настоящее, не журналистское. Знать бы еще почему именно после свадьбы. Строго после свадьбы Елизавета планировала свою наглую кражу. Почему же?!. И тут, наконец, зазвонил телефон.
– Алло?..
После этого, произнесенного мною слова «Алло!» всё и случилось. Я почувствовала его без ошибки. И даже не вспомню, что именно в самый первый момент. Тихое дыхание за своей спиной? Волну нахлынувшего, вдруг тепла? Его пряный умопомрачительный запах?
– Бабушке отвечать не собираетесь?
– Ма-атерь всех бобров!
Почувствовать то почувствовала, но испугалась шёпота в самое ухо кардинально!
– Тих-хо.
Мы стояли в том самом конце коридора у кофейной машины. Там, где встретились в первый в этом здании раз. Я резко развернулась. Мужчина, вместо того, чтобы подхватить ненароком выпущенный из моей руки телефон, прижал меня к себе. И телефон, сделав пируэт, застрял между нами. Как смешно и нелепо… было бы.
– Здравствуйте, Андрей Максимович.
– Здравствуйте, Ульяна Дмитриевна. Хотя, исходя из того, что вы ничуть не изменились в выборе своих методов, мне можно называть вас по-прежнему «dear girl».
«Милая девочка». Он всё помнит. Дачный пруд, отсутствие бидона… да причем тут бидон? И что с этим мужчиной не так? Я разглядывала его сейчас безотрывно: непривычно взъерошенные русые волосы, легкая щетина на шее и лице, усталые, но… Злые? Весьма недобрые серо-голубые глаза.
– Я могу все Вам объяснить.
Уж кому-кому, а ему знать всю правду
– А позвольте сначала я? – выдохнул он свежим запахом кофе. – Я опоздал. На девять часов задержали все вылеты из Стамбула. И надо было сразу вам позвонить, а потом я увидел эту колонку. Вы ведь сами учили меня следить за хроникой новостей, - и мужчина, вдруг зажмурился. – Я сам виноват. Я запал на вас сразу же в том аквапарке, а потом узнал лучше. Вы обманщица, Лапушка. Вы не изменились нисколько. И что вам надо было из всего этого? Месть? Это слишком глупо. Позволю себе дерзость, вам нужен я?
– Да вот…
– Погодите! – меня неимоверно встряхнули, прижав еще сильнее. – Вам стоило лишь подождать. Еще немного, и я бы сам… К черту эту помолвку. Но, вы не изменились, - последние слова он в самых сантиметрах от меня прошептал. – Вы этого хотели? Вся беда в том, что я сам этого больше жизни хочу.
Его неистовый поцелуй меня оглушил и ослепил. В первые мгновения я потеряла ориентацию. А потом, вдруг откликнулась на эту мужскую внезапную страсть. И он на миг опешил, шумно выдохнув мне в мочку уха. А дальше все продолжилось, но уже с особой какой-то лаской, так невыносимо, немыслимо долго и нежно.
Мы опомнились одновременно уже внутри сумрачной каморки возле кофе-машины. Вначале звучно шлепнулся о бетонный пол мой телефон. Я отстранилась от мужчины, прерывисто и громко дыша. Он был уже без куртки, в полностью расстегнутом кардигане и такой взъерошено растерянный, что захотелось вновь прижаться к нему и никогда уже не отпускать.
– Пр-ростите. Я не знаю, что сказать, Ульяна… Дмитриевна. Единственное, в чем уверен сейчас – это была ошибка.________________________________________________Продолжение 21 января...А пока я его усердно строчу, познакомьтесь с чудесным автором, Вольной Ветер,и ее остроумной и романтической историей "?Бал в Академии Драконов.
Глава 16
«Можно ли влюбиться в негодяйку?», «Как принять от аморальной личности любовь, при этом не унизив себя?», «Есть ли жизнь после внезапного расторжения помолвки?» - эти и другие вопросы рассматривались в моей голове всю ночь и последующее за ней раннее утро.
Потому что вчера вечером после работы мы «рассматривали» их вчетвером с вернувшимися, наконец, в город бабушками. И их «тезисы в тему» на приличный язык мало переводимы. Пожалуй, воздержусь лишь несколькими, из самых скромных:
– Козел малолетний! Подумать такое на нашу девочку!
– Ишь чё! «Я – ваш навеки» сначала…
– Ага! А потом «не поминайте лихом»! Вы слышали, и как он, как его…
– «Это была ошибка!», Маруся!
– Какая ошибка, Клара?
– Да не у тебя, а он тогда так выдал. Ну мы ведь все слышали!
Откуда они «всё слышали» я к великому стыду своему догадывалась. Но, выяснять степень аморальности данной «прослушки» настроения нет. Сама ведь, по мнению… некоторых – «аморальная личность». Расстроила помолвку, оклеветав невесту! Расчистила себе бульдозером из лжи местечко рядом! Тоже мне, «жених столетья». Вот всё это сегодня ему и выскажу! Да! Сначала выскажу, а уж потом уволюсь.