Наверху рушились города…
Шрифт:
– Мы не знаем, что произошло, – у Власова в голосе появилась сталь. – Никто понятия не имеет, почему вся Москва вдруг стала дикой. Может это вирус, может какие-нибудь паразиты, может нанороботы или какое-нибудь новое американское оружие. А может ещё какая-нибудь напасть… Но рисковать у нас просто нет права! – сказал как отрезал. – Поживёте в садовом домике, а там и посмотрим…
– Откуда у тебя гематома на лице? – Марина пристально смотрела на Костика.
– Только не говори, что упал, нахрен! – хохотнул Бандит.
Пётр Валерьевич прищурился, разглядывая то, что профессиональный доктор обнаружила моментально.
Костик
– На нас напал дикий, – сказал он. – Вероятно, хотел её, – кивнул на Тамару.
Все проследили за его взглядом. Бандит плотоядно ухмыльнулся. В глазах Власова появилась задумчивость.
– Я уверена в том, что это не вирус… – словно извиняясь, произнесла Марина. – Но считаю, что посидеть в домике вам будет полезно.
Костик с Тамарой переглянулись. Фельдшер кисло усмехнулась.
– Кормить хоть будете? – посмотрела на депутата. – Картошечка-то пахнет отменно!
К месту заключения, или карантина, Костика с Тамарой сопровождал Бандит и Власов. Шли они на почтительном расстоянии.
– Думают, что их это спасёт, – шёпотом произнесла фельдшер. – Вся Москва превратилась в диких зверей, а они думают, что расстояние в несколько метров защитит их от заражения.
– Ты им об этом не сообщай, – сказал Костя.
Бандит недовольно засопел. Почувствовал, что говорят о нём, но рыкнуть не посмел.
Когда проходили мимо дома, увидели, что из-за панорамного окна за ними наблюдала Ануш. Она застыла с мокрой тряпкой в руках, посреди гостиной. Её левая жёлтая перчатка чуть сползла, на запястье виднелись тонкие золотые часы. Она проводила Костика с Томой встревоженным взглядом, затем опустилась на колени и полезла тряпкой под одно из кресел.
На изгибе тропинки Костя увидел сломанные на уровне груди кусты, словно кто-то пробирался сквозь них. Обернувшись, посмотрел на дом. Нашёл окна своей спальни. Значит и правда кто-то шарился по саду ночью. Неуютно стало от ощущения, что пока он спал, рядом бродил кто-то из диких. Перед глазами сразу появился мужик с клочковатой чёрной бородой.
В глубине сада, возле забора, разделявшего участки, обнаружился маленький уютный домик из обрезной доски.
Тамара остановилась, прикрыла рот руками и произнесла:
– Какая красота!
Костик не мог с ней не согласиться. Затянутый плющом одноэтажный дом в глубине сада смотрелся уютно. Вокруг него росли белые цветы, названия которых бывший редактор не знал.
– Идите, там открыто, – сказал Пётр Валерьевич. – Я пришлю Фёдоровича с едой. Он теперь будет её приносить и где-нибудь здесь оставлять. Посидите пару дней, а там Марина вас посмотрит и если всё нормально, то вернётесь.
– Спасибо, милый барин, – прорвало, наконец, Тамару, она даже сделала шутовской поклон.
Власов хмуро на неё глянул. Складки кожи на шее неприятно содрогнулись.
– Мы все в одной лодке, – сказал он. – Я просто хочу, чтобы эта лодка не потонула. Если вы заразны, то будет полезно вас изолировать. Если нет, то пожить в этом домике два дня не составит для вас проблем.
Внутри
– Чур, я на кровати, – Тамара посмотрела в левое окно, прошла к правому. – А ты… – замялась она.
– А я с тобой, – не остался Костик в долгу.
Он подошёл к постели и поднял одеяло. Под ним обнаружилась старая-старая, покрытая жёлтыми пятнами простынь.
– Мда-а-а… – протянул Костик. – Скорее всего, мы будем первые, кто станет спать на этой кровати.
Тома подошла и посмотрела на простынь.
– Ты, – сделала она ударение. – Будешь первым, кто станет спать на этой кровати.
Депутат не обманул. Пока молодые люди шутливо пререкались, кто будет спать на кровати, на аллейке послышались шаги. Фёдорыч принёс поднос с едой. Поставил его прямо на дорожке, не дойдя метров десять.
– Эй, больница, кушать подано! – крикнул он. – Выходи по одному!
Костик открыл дверь. В глаза ударило солнце уже высоко забравшееся по небосводу. Следом вышла Тамара.
– Я голодна, как стая койотов, – она и вправду не отрывала глаз от подноса, на котором стояли две тарелки с пюре и овощными котлетами. – Мог бы и попить чего-нибудь захватить.
Фельдшер направилась к еде. Фёдорыч слишком проворно для своего возраста отскочил.
– Принесу, – буркнул он, наблюдая за девушкой. – Могу чай, могу воды. Чего изволите, дамы и господа?
– И чая и воды, – ответил Костик. – И побольше. Если мне ночью захочется пить, а воды не будет, так ведь на кухню придётся идти. А я любитель пить прямо из чайника…
– Постельное бельё нам принеси, – Тамара подняла еду и направилась к дому. – И вилки захвати, не звери же мы руками есть.
– Да и пару интересных книг возьми, – сказал Костик. – Хоть почитать, а то тут совсем заняться нечем.
– Да вы чего, больница, офонарели что ли?! – выпучил глаза Фёдорыч. – Вам тут курорт, а я прислуга?!
Костик пропустил Тамару в домик. Перед тем как закрыть дверь, сказал:
– Воду по ночам люблю пить прямо из чайника.
Фёдорыч принёс пятилитровую баклагу с водой, термос с чаем и два комплекта постельного белья. Свалил всё на дорожку, метров за десять до двери. Сверху положил запечатанную колоду карт и два комплекта столовых приборов, завёрнутые в жёлтое кухонное полотенце.