Навигаторы. Заброшенный маяк
Шрифт:
В это время другая женщина, с оливковой кожей, пыталась получить доступ к управлению дверью, за которой находился элефин.
Белобрысая стерва, увидев сквозь стекло и воду лицо парня, вздрогнула и выкрикнула, глядя на него:
– Ты не умрёшь, Рэн!
«Мне жаль, Рэн, если ты умрёшь тут, у меня на маяке, – думала я. – Но эта девка, как её там… Одалинн? Похоже, она у вас главная, и это она виновата, что притащила вас всех на мой маяк. Вас никто ко мне не звал!»
Светловолосый парень показал Одалинн – имя то какое нелепое, – что не слышит её, приложив ладонь к своему уху. А затем исчез из виду, видимо, вынырнул,
– Прикажи искину открыть отсек.
В этот раз эта тварь вывернула руку ещё сильнее. От боли я заплакала, но сквозь слёзы заметила, как парень задёргался и как у него из носа пошли пузыри.
«Нет! Нет! Не хочу видеть это! Мне всего пятнадцать лет! Не хочу видеть, как полное жизни тело превращается в холодный сырой труп! Ненавижу пиратов, ненавижу маяки, ненавижу искинов!»
Над ухом раздалось:
– Не можешь ты, поговорю я. – Линн, обратилась к моему искину. – Исхран, если ты не откроешь эту дверь, я начну ломать ей кости. Ей будет больно, но она не умрёт от болевого шока. А когда я заберу его тело, – её голос звучал очень спокойно, – то разнесу на атомы этот маяк, а твой столь оберегаемый смотритель останется с тобой. Вместе. До конца.
Я почти желала этого: устала жить в этом странном мире, где мне каждую секунду приходилось бороться за выживание…Что-то хрустнуло, и меня охватила немыслимая боль. Когда хейр сломал мне пальцы на этой же руке, было больно, но не так сильно. Я завизжала. Казалось, моя старенькая рубашка насквозь пропиталась потом. Эта тварь, не ослабляя захват моей сломанной руки, невозмутимо позвала моего искина:
– Исхран?
Я уже даже дышать не могла, в глазах то и дело темнело. Сначала ничего не происходило, а потом на нас хлынул поток воды. Я не могла поверить, что искин уступил. Исхран уступил! Эта дрянь, Линн, оттолкнула меня от себя, и я упала – хорошо, хоть не на сломанную руку. Осторожно отползла к стене и, тупо уставившись в отсек с элефином, смотрела, как Линн и два её спутника выволокли того в коридор и приступили к реанимации. Мой теоретический медицинский опыт подсказывал, что время упущено. Но эта упёртая девица раз разом вдувала ему воздух в лёгкие и ритмично нажимала на грудь.
– Дыши! Ну же, дыши! – рычала она. А следом раздалось отчаянное: – Я не дам тебе умереть, Арэниэль!
Даже имя у этого элефина оказалось такое… элейское. Я сожалела о том, что он умер. Но тут произошло невероятное: Рэн попытался вдохнуть и закашлялся, из его рта полилась вода. Второй светловолосый мужчина быстро перевернул элефина на бок, и того вырвало водой и пищей. Фу! Мерзость! Мужчина, который удерживал меня, когда я выскочила из медицинского отсека, напряжённо заметил:
– Ну ты даёшь, Линн, я думал, уже всё…
– У меня по утоплениям была пятёрка, – сообщила она.
– Вы там, в своей навигаторской школе, готовились топить членов команды что ли? – удивился другой.
Женщина с оливковой кожей и мужчина, который удерживал меня, улыбнулись, а недовольная Линн проворчала:
– Как же я хочу сейчас тебя стукнуть, Нарин.
Несмотря на тупую ноющую боль в руке, я с любопытством наблюдала за ними. Какая же они всё-таки слаженная команда…а я всегда одна… Меня бы никто не стал спасать, если бы мне понадобилась помощь. Из глаз покатились слёзы, но при этом мне хотелось смеяться. Я завидовала пиратам!
– Ха-ха-ха! Пятерых захватчиков уделали ребёнок и бот-ремонтник! Ха-ха-ха!
– Я тебе уже сто раз сказала, что мы не захватывали маяк и не планировали никого калечить. Если бы у нас была цель захватить его, мы бы действовали другими методами, – ответила мне Линн.
Я завизжала, чтобы заглушить её противный голос:
– Никого калечить? Ты сломала мне руку, стерва психованная!
– Скажи спасибо, что только руку, – парировала она. – Ты чуть не убила члена моей команды.
– Ничего твоему… Как он там себя назвал, элефин? Ничего твоему элефину не стало, вон, живой сидит! – надменно ответила я ей. – И вообще, технически не я его убивала, это мой искин решил позаботиться обо мне.
– Твой искин нарушил не один навигаторский протокол. В программном обеспечении за сотни лет, что его не перезагружали, накопились множественные ошибки. По-хорошему, его надо стереть. Он опасен.
Из груди вырвались рыдания. Нет! Нет! Искин, хоть и сумасшедший, был моим, только он связывал меня с моими предками. А в последние два с лишним года он один заботился обо мне. Почему никто из якобы выживших вигов не прилетал за мной?
– Не трогай моего искина! Не смей! Он единственное, что осталось от моей семьи!
– Великая точка начала! – закатила глаза Линн. – Сколько раз тебе повторять? Не нужен нам твой маяк! И искин твой сумасшедший не нужен. Сама с ними разбирайся. Но сейчас ты пойдёшь со мной, ты должна пройти адаптацию на маяке принцессы.
– Ненавижу вигов, ненавижу вашу Точку начала, ненавижу…
Я захлёбывалась слезами, не желала её слушать, и внезапно щёку обожгло – эта тварь дала мне пощечину!
– Прекрати истерику! – отчеканила Линн.
Наверное, если бы не рука, я бы попыталась броситься на неё.
– Ненавижу тебя!
Та кивнула.
– Да, я тоже не испытываю к тебе дружеских чувств. Передавай мне сопряжение, иначе я не смогу защитить твоё имущество в случае нападения, пока принцесса будет решать твоё будущее.
Рука висела плетью, щека горела, я сжала зубы.
– Я не буду добровольно передавать тебе сопряжение. Попробуй обойтись без меня!
Негодяйка Линн нахмурилась.
– Протоколов, позволяющих самовольно забирать управление маяком, нет, нужно добровольное согласие действующего смотрителя. Ты знаешь, что такое протоколы навигаторов?
Я ощерилась.
– Согласно протоколу пятнадцать, если смотритель погиб, сопряжение может принять другой навигатор. – Я наклонила голову на бок. – Убьёшь меня?
– Как ты мне надоела! – с досадой проговорила Линн.
– Ну так вали отсюда, оставь меня и мой дом в покое!
– Не могу, – прошипела она. – Рада бы, да не могу оставить тебя.
Я не собиралась слушать этот бред. Если бы хотели убить – уже убили бы. Им осталось только обворовать меня и покинуть маяк. Самое ценное у меня хранилось в медицинском отсеке, и я двинулась туда, чтобы вколоть себе обезболивающее, и, когда эти твари уберутся из моего дома, залезть в медицинскую капсулу. Использую остатки картриджа, решила я. А попробуют обворовать мой медицинский отсек – пожалеют. Даже с одной здоровой рукой я могла стрелять из тазера. Меня остановил голос Исхрана.