Навлекая беду
Шрифт:
— Я уже отвечал на этот вопрос, — сказал Гил устало. Его легкая полосатая куртка была разорвана, отвороты забрызганы кровью Кевина. Энн ничуть не сомневалась, что полиция ни в чем не обвинит Гила, даже в непредумышленном убийстве. Особенно с Бенни в качестве юриста. Хотя наверняка никто знать не мог. А Энн не хотелось, чтобы Гил пострадал за то, что он сохранил жизнь и себе, и ей.
Бенни похлопала своего клиента по плечу:
— Будет лучше, если вы повторите свой ответ.
— Ладно, повторю. Я узнал его, так как видел
— Вы запомнили его внешность, увидев простую фотографию?
— Конечно. Я был заинтересован. Он пытался убить моего юриста и друга. Когда пресса распространила его портрет, я стал его высматривать. В случае с Теодором Качински [45] я делал то же самое. А вы?
— Понятно.
Раферти почесал поросший седой щетиной подбородок.
— А как вам удалось оказаться там так вовремя?
45
Теодор Качински — в 1978–1995 годах подкладывал бомбы в университетах и авиакомпаниях. Боролся с «современными технологиями». Изначально — преподаватель математики в Калифорнийском университете. В 1998 году осужден пожизненно.
— Оказаться где?
— У шатра с супербутербродами.
— Ну, я был в одном баре, дальше по Паркуэй. К востоку оттуда. «Охотничий домик», знаете? Я там праздновал…
— Один?
— Да, — ответил Гил. — Семья осталась дома.
Энн заметила, что тот не спешил рассказать о том, что Джэми его выставила. Впрочем, полиции это не касалось.
— Вы общались с кем-нибудь, мистер Мартин? С кем-нибудь, кто мог бы вас запомнить?
— Не совсем так… Там была одна блондинка, она пила коктейль. Только я не запомнил ее имени.
— Пытались ее подцепить?
— Это имеет значение? — огрызнулся Гил, и Бенни укоризненно на него посмотрела.
— Возможно, — ответил Раферти.
— Ну ладно. Да. Я пытался ее подцепить. — Гил протянул руки: — Арестуйте меня.
Со своей стороны Энн не могла не подивиться на Гила. Цеплять блондинку после того, как Джэми выгнала его из дому? Пытаться приударить за Энн? Крутить роман с Бет? По-хорошему ему бы надо обратиться к специалисту. Впрочем, это можно сделать и после «Чипстера».
— А как насчет бармена?
— Я и к ней приставал?
Раферти не рассмеялся.
— Я не знал, что это женщина. Я имею в виду, помнит ли она вас?
— Да. Ее зовут Джил. Джил и Гил, поэтому я и запомнил. Да, мы с ней поболтали. Она должна помнить. Мы еще смеялись над совпадением.
— А дальше что было?
— В баре работал телевизор, и я увидел Энн. Она сказала, что будет у этого шатра часов в девять. Я пошел туда. Там было столько народу, что я не стал и пробовать ее разыскать. На обратном пути я случайно заметил Энн. На ней было белое платье,
«Джил и Гил» — печатал здоровяк, а Раферти тяжело вздохнул, словно завершая разговор. Он взглянул на Бенни.
— Мисс Росато! Мне, конечно, придется обсудить это с моим начальством, однако я сомневаюсь, что мистеру Мартину будут предъявлены какие-либо обвинения.
— Вы приняли правильное решение, детектив, — сказала Бенни. Если она и беспокоилась, то виду не показывала. Она положила руку на спинку стула, на котором сидел Гил. — Мистер Мартин понимает опасность, кроющуюся за попытками рядовых граждан спасти чью-либо жизнь — какие бы благие намерения ни лежали в основе этого. Больше такого не повторится. — Она обратилась к Паркеру: — Еще раз хочу повторить, сэр, что вы действовали профессионально и аккуратно и мы будем рады прийти на завтрашнюю пресс-конференцию.
— Спасибо. Вас проведут через ту голодную толпу, что беснуется сейчас снаружи. Мой водитель и шофер начальника полиции развезут вас по домам. Конференция завтра утром, в десять часов. Здесь. Инспектор полиции к тому времени уже вернется.
— Я приду.
Бенни посмотрела на Энн.
— Мисс Мерфи присутствовать не сможет: у нее процесс.
— Знаю. Я читаю газеты. — Паркер широко улыбнулся Энн: — Мисс Мерфи, если судья потребует справку от врача, обращайтесь ко мне.
— Спасибо.
Энн выдавила улыбку и поднялась со стула. Коленки у нее дрожали. Детектив Раферти посмотрел ей в глаза.
— Вы ничего не забыли, мисс Мерфи? — спросил он. И тут Энн поняла. Он вытянул руку и раскрыл ладонь. — Сдается мне, разрешения у вас нет.
— Ой!..
Энн полезла в карман, вытащила «беретту» и сдала ее детективу. Надо думать, оружие ей больше не понадобится. Раферти поднял брови:
— С каких это пор девушки носят в карманах «беретты»?
— Только если выходят из дома без сумочки, — ответила Энн, и детектив улыбнулся — впервые за все это время. — Значит, обвинения в незаконном ношении оружия мне предъявляться не будет? Вы отпускаете меня на все четыре стороны?
— Только потому, что вы ирландка, — сказал улыбающийся Раферти.
Мэт бережно взял ее за руку:
— Пошли.
Он повел ее к двери, остальные потянулись за ними. Энн с облегчением вздохнула.
«Теперь все… Совсем все…»
Больше ей не придется трястись и оглядываться через плечо. Она не нуждается в оружии. Кевина больше нет, действительно нет. Энн была потрясена, но наконец-то чувствовала себя в безопасности.
Внизу, в холле с филенчатыми стенами и хранившимися за стеклом моделями старых полицейских машин, они все какое-то время бродили, будучи не в состоянии уйти сразу.
— Не знаю, как благодарить тебя. Ты спас мне жизнь, — сказала Энн и с удивлением заметила, что и у Гила глаза на мокром месте.