Навсегда, мой принц
Шрифт:
Что станет со мной?
Ты станешь жить. И хранить меня.
А когда умру?
Я перейду дальше. К наследнику.
Я не выйду замуж.
Выйдешь, не выйдешь — наследник уже есть. Храни его и меня. А теперь давай-ка покинем этот город, он нам опостылел. Экипаж тебя ждёт, не смотри назад. Не надо.
Часть 5. Эпилог
Вересковая пустошь манила разбежаться и, ступая по траве босыми ногами, нестись вниз до самого обрыва, с
Я скинула туфли, попросила служанку оставить меня одну и бросилась вниз с громким кличем, будто призывая к себе воду, и она тут же набежала на берег, разбиваясь о скалы с такой силой, что капли долетели и до меня.
Мои волосы развивались, бирюзовые кончики будто вплетались в само небо. Глаза стали такими же ярко-синими, больше не отливали зеленью, как у других Сэддиданс, и папа говорил, что это невероятно странно. Такое похожее на маму лицо и такие безумные глаза.
Я остановилась на самом краю, не решившись выдать себя и броситься прямо в океан, и просто замерла наслаждаясь свежим ветром.
Он нёс в себе невероятную мощь. Силу Траминера, его чистый, дарующий мир, свет.
Никакого песка, никакой изнуряющей жары.
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула этот запах, невероятный запах океана, что простирался передо мной, и вереска, что мягким ковром лежал под моими ногами.
Где-то вдали заиграла музыка, раздался стук копыт и я обернулась, так что юбка закрутилась вокруг лодыжек.
— Леди Эмма, — ко мне бежала со всех ног Сара, служанка. — Ваш батюшка приехали, говорят ждут вас к обеду, а после на охоту.
— Охота?
— Ваш супруг и батюшка желают на охоту выехать, зовут вас, — Сара была совсем ещё девочкой и жутко волновалась, разговаривая со мной.
— Хорошо, Сара, иди. Я сейчас поднимусь.
В последний раз взглянула на океан, коснулась кончиками пальцев собственных губ, а потом побежала вслед за Сарой к экипажам, что уже меня ждали.
— Мы решили, что ты останешься тут, — раздался смех из экипажа, и мне протянули руку.
— Куда я от вас денусь? — ответила я, усаживаясь и расправляя юбки.
Отец сжал мою руку в своей и поцеловал костяшки пальцев.
— Доброго здоровья, Эмма, — произнёс он. Его седая борода колола кожу, а глаза
— И вам, папа, — ответила я.
Он принял меня без лишних вопросов, он дал мне свою фамилию. Он не спрашивал о маме или Пино. И о том, что с моими волосами и почему я жива.
И он молчал ещё об одном важном деле.
О моём спутнике.
— Едем, — велел он, и экипаж тронулся с места, удаляясь от пустоши и каменных глыб, что уходили вниз к бушующему океану.
Я с тоской прощалась с любимым местом, зная, впрочем, что вернусь туда завтра.
Мы ехали в сторону бескрайних лесов отцовского поместья, где я гостила уже вторую неделю.
Воздух в экипаже наполнился хвоей.
Привычно и пряно пахло свежим деревом.
— Ждёт, — кивнул отец, указывая на крыльцо.
— Конечно, — улыбнулась я в ответ, и едва экипаж остановился, бросилась из него, навстречу ему.
Волосы ещё больше отрасли, и глаза стали серьезнее.
Больше не принц и не король.
Просто человек.
Натаниэль ждал меня, чтобы обнять перед обедом.
— Тебя не оттащить от океана, может, пора домой? — спросил он. — Стоило так проситься к отцу в его лесное царство, чтобы потом сбегать каждый день. Дома тебя ждёт свой океан.
— Мне тут тоже нравится, — отмахнулась я. — Идём. Пора обедать.
С того момента, как я поняла, что он жив.
С того момента, как я поняла, что его конь, перепуганный жутким громом, ринулся, не разбирая дороги, и умудрился бежать без остановки достаточно долго, чтобы унести подальше от разрушений и бури.
С того момента, как Натаниэль ко мне вернулся, я стала спокойна. Я поверила в то, во что верил только он.
В будущее.
Навсегда — мой принц. Никогда — король.
Он не узнал, отчего в Траминер вернулась водная сила, не понял, отчего больше не нужен артефакт.
Он не вернулся во дворец. Принц Натаниэль умер для всех там, под песчаным саркофагом, среди обломков Алого Дворца.
А я никогда не спрашивала, ради меня он это сделал или ради себя.
У каждого из нас была тайна. Свою я собиралась завещать нашим наследникам.
Конец