Навсегда, мой принц
Шрифт:
От него пахло мужским телом и озёрной водой, свежей и травянистой. Это было странно для девочки, видевшей водоёмы и мужчин из них выходящих, только в редкие жаркие летние дни, когда мама увозила меня на окраины, в сады.
— Ну так что насчёт экскурсии? — весело поинтересовался принц.
— Я не знаю ничего, простите, ваше высочество. Я сама прибыла ко двору только сегодня и так же, как и вы, никогда раньше не видела этих мест.
— Где же ты выросла?
— В городе.
— Всё ваше королевство один сплошной
— Верно, я… выросла в центре. А дворец стоит на северной окраине. На южной расположены наши цветущие сады. На… Западе, на границе с Гервюрдом, все рынки, где жители королевства покупают одежду и продукты. Там Пино и Гервюрд обмениваются товарами. А на востоке у нас…
— М-м, — протянул он в ответ, будто то, что я говорила, было ужасной скучищей не стоящей того, чтобы её слушать.
Я и сама не знала, к чему веду, этот разговор звучал так, будто закончится тем же, чем и беседа с королевой, но не могла же я делиться личным? Подробностями о том, что жила в борделе с матерью, отлучённой от двора аристократкой. Не могла же рассказать про Эль, Мол и других девушек, с которыми дружила мать, или даже про своих подруг — дочерей тех самых Эль, Мол и других.
Не могла рассказать и о том, что в сущности и по большому счёту пустынный край живёт только за счёт того самого артефакта, и жизнь наша далеко не счастливая, но никто не жалуется и не противится правлению королевской семьи. Вообще вся наша жизнь зависит от начала и до конца от других, но народ не ропщет и всё принимает, и даже об этом не думает.
Я могла бы сказать столько всего, и всё это крутилось у меня в голове, видимо, отражаясь на лице, и принц остановился, развернувшись ко мне всем телом, а я невольно на него налетела почти сразу оказавшись в кольце прохладных после купания рук.
Я невольно сделала шаг назад, испугавшись близости, а он чуть сощурился, глядя на меня, будто и удерживал рядом, только чтобы лучше рассмотреть. Одна его рука оторвалась от моей талии и коснулась подбородка, приподняв его выше.
— Ты думала о чём-то серьёзном. Ты не говоришь того, что думаешь!
Эта косая идиома, на траминерском была бы понятна любому, кто её услышит, означала она буквально: «Я вижу на твоём лице мысли, куда более глубокие, чем те, что говорят твои губы!», но звучала очень изящно и коротко. Я кивнула, не в силах не ответить на сказанное, настолько певуче это звучало.
— Когда живёшь в государстве, знаешь все его подводные камни, так или иначе. Вы должны понимать, что видите только внешнюю сторону.
— О, я понимаю.
— Вы пригласили меня на прогулку, чтобы я стала для вас… доносчиком?
— Нисколько. Мне просто показалось, что ты окажешься куда интереснее других. У тебя… молодое лицо, но очень осмысленный взгляд. Ни одна придворная восемнадцати лет не смогла бы смотреть таким глубоким, мудрым взглядом, как ты. Ну и знание языка, конечно. Это почти удивительно.
— Рада, что помогла вашему переводчику… что вы хотите услышать?
— Что ты можешь мне рассказать?
— Я прожила скучнейшие восемнадцать лет, мне нечем поделиться.
— Не верю, что простая, серая и беззаботная жизнь может сделать такое с глазами.
Он внимательно изучал мою радужку, а я уже подрагивала от напряжения. Я боялась сделать лишнее движение, чтобы как-то привлечь к себе ненужное внимание.
— Мне кажется, что ты интереснее, чем даже сама думаешь.
— Думаю, что вы ищете золото там, где лишь позолоченная пыль.
Теперь я ответила Траминерской идиомой, которая буквально означала: «Не ищи золото там, где упал луч солнца и сделал пыль/песок золотым».
Принц покачал головой и его пальцы коснулись моих губ.
— Это неприлично, — шепнула, но он только снова выразил несогласие.
— Я ничего тебе не предлагаю, — его улыбка была такой искренней, ему так хотелось доверять, что я переборола себя и сделала шаг назад. Хватка принца не ослабла. Ещё шаг, но он без труда меня нагнал, и мы просто скрылись с тропинки, оказавшись под ветвями чёрного дерева в совершенной темноте и тишине, совершенно наедине.
— Вы пугаете меня, — мой тихий голос звучал не жалобно, не моляще, но так вопросительно, что принц напряжённо выдохнул, и я наконец ему поверила.
— Прости, — без улыбки ответил он, внимательно глядя на меня. — Ничего… будет смешно, если я скажу, что ничего не могу с собой поделать. Ты решишь, что я хам и соблазнитель, но это вовсе не так. Просто твой взгляд, я никак не могу его разгадать. Если бы ты могла дать мне ответ… я бы тебя больше не потревожил…
— Я не знаю ответ, во мне нет ничего странного или загадочного, я…
Он приложил к моим губам палец, и мы в очередной раз оказались очень близко, так что наши носы практически друг друга коснулись. Его длинные волосы, пощекотали мой лоб, и я в полной мере ощутила его запах, окутавший меня и проникший, кажется, под самую кожу.
— Я тебя понял, — просто ответил он, всё так же жадно изучая мои глаза. — Иди, скорее. Я не пойду следом.
И я кивнула, но, делая шаг назад, ощутила, будто отрываюсь от чего-то, к чему приросла, так трудно было отступать.
Я бежала по тёмным тропинкам, поражаясь, как далеко мы зашли, и понимала, что смеюсь как дурочка, но по щекам бегут горячие слёзы. А когда ноги не выдержали и я просто-напросто упала на тропинку, прижалась спиной к широкому стволу дерева и закрыла глаза, в душу стал проникать покой.
Я сидела под деревом, его чёрные ветви мелькали перед глазами, то и дело наклоняемые ветром, над дворцовыми шпилями всё так же клубились тучи и завывал ветер, а по правую руку от меня застыла зеркальная гладь озера.