Навсегда оставлю в прошлом

Усачева Светлана

– Что там еще случилось у Вас? – раздраженно воскликнул он.

– У нас встала печь, только вчера отремонтированная. Моя жалоба в адрес слесарей инженеру по оборудованию не имела должного эффекта. К тому же он еще и посмел оскорбить меня в их присутствии.

– Вот как! И Вы решили пожаловаться на него вышестоящему начальству, – процедил со злостью Виктор Андреевич.

Марина пристально посмотрела на него. Судя по словам управляющего, в данный момент ей, вообще, не надо было бы здесь находиться.

– Я Вас спрашиваю, – окликнул он ее, – почему

вы не смогли разрешить этот вопрос между собой? Что обязательно идти ко мне и взваливать все проблемы на мои плечи? Сколько времени Вы проработали у нас?

– Месяц, – сдержанно проговорила Марина, – но дело в том, что печи никуда уже не годны, – быстро добавила она, – и бессмысленно вкладывать в их ремонт деньги. Только новые печи смогут дать нам возможность…

– Это вопрос не вашей компетенции, – заревел управляющий, привстав со стула и опираясь об стол, подался вперед. – Вы не смогли за месяц найти общий язык с человеком, с которым должны постоянно тесно сотрудничать. Из-за этого у вас сорван план выхода продукции. Это говорить о вашей профнепригодности и несоответствии должности. Вы не выдержали испытательный срок и потому с сегодняшнего дня уволены.

Глаза Марины широко раскрылись. Она с изумлением глядела на Виктора Андреевича. Что за бред он несет?

– Все свободна, – упал он на стул и, затянувшись сигаретой, уставился в бумаги лежащие на столе, как будто ее уже не было.

Такого презрительного отношения к себе Марина не ощущала со времен семейной жизни. На мгновение она почувствовала неуверенность в себе, и ей захотелось просто убежать, не пытаясь защититься, как тогда, когда муж ей выговаривал, что она набитая дура и только Богу известно, как она выучилась в институте. Но это было только мгновение.

– Когда я могу получить расчет? – твердо произнесла она. Прошли те времена, когда она сжималась от страха перед мужским гневом, к тому же неоправданным.

Виктор Андреевич вскинул голову и в изумлении уставился на нее.

– Э, а, …в понедельник приходите, – пробормотал он, и не отрывал от Марины изучающего взгляда до тех пор, пока она не скрылась за дверью.

В приемной секретарша с покрасневшими глазами, шумно сморкалась в носовой платок.

– Простыли? – вежливо поинтересовалась Марина.

– До того, как это произойдет, меня в начале инфаркт схватит, – сдерживая слезы, прошептала девушка. – Не могу я больше здесь работать, уволиться что ли?

– Я уже! – горько усмехнулась Марина. – Точнее, меня.

– Как?! Ой, не стоило Вам сегодня встречаться с ним. Он после ухода новых хозяев, как с цепи сорвался.

– Вон оно, в чем дело, – сделала она умозаключение по поводу поведения управляющего. – Ну, что ж, до свидания. В одном вижу плюс моего увольнения, я теперь избавлена от приступов плохого настроения Вашего начальства.

– Завидую Вашей выдержке, – шмыгнула носом секретарша, – а я уже в который раз от него плачу.

– Не стоит он этого, – сказала ей на прощание Марина, выходя в коридор.

Глава 3

– Что

это с тобой? – сдержанно спросил Георгий у Кирилла. – Ты засвистел бы еще ей вслед.

– А что, надо было? Да, просто после испуганной рожи этого Гринина, тоскливо стало.

– Какой ты наблюдательный?– с сарказмом проговорил Георгий, – а заметил, что это женщина не из той категории, с которыми ты привык общаться? А Гринин в страхе оттого, что может рабочее место потерять.

– Господи, да за кого ты заступаешься? – воскликнул Кирилл, – он, между прочим, тебе за эти два месяца одни убытки принес. Да, его надо было тотчас же уволить. А ты: даю Вам две недели на устранение недостатков, – подражая его голосу, произнес он с иронией.

– Хорошо, а каков твой вариант был бы, Рокфеллер ты наш дорогой, – надевая пальто, спросил Георгий.

– Заменил! – зажав портфель ногами и, натягивая на себя плащ, подбитый мутоном, ответил с горячностью Кирилл.

– Отлично! Очень удачная мысль! – с театральной восторженностью воскликнул его шеф. – И я так понимаю, в твоем кармане, куча специалистов кондитерского дела завалялась. Я понимаю, что ты сечешь в бухгалтерии, как Бог, но в людях, Кирилл, тебе еще разбираться и разбираться, – назидательно высказал Георгий своему молодому помощнику.

– Извини. Просто этот хрыч меня добил, когда с умным видом начал говорить, что его цех рентабельное предприятие, в то время, когда в документации проходят цифры, кричащие об убыточности.

– Не кипятись. На то мы и здесь, чтобы в ходе инспекционной проверки выявить, причины приведшие их к этому. Иначе, цех не был выставлен на продажу. Я еще не помню, чтобы кто-нибудь пытался избавиться от курицы несущей золотые яйца.

– Не завидую тебе, Георгий. Ладно, я сосчитаю и подобью бездушные цифры, а тебе с людьми предстоит общаться, – сказал Кирилл, открывая дверь автомобиля с водительской стороны.

– Не переживай, я же сам напросился на эту работу, – сев на переднее пассажирское сиденье, усмехнулся он. – Здесь я хоть избавлен… – Но звонок одного из двух его сотовых телефонов не дал ему договорить. Взглянул на дисплей, – о! Уже соскучились, – прокомментировал он. – Слушаю тебя, Таня, здравствуй.

– Гера, милый! – зазвенел в его ухе возбужденный женский голос, – догадайся с трех раз, где, я сейчас нахожусь?

– На Канарах? – ухмыльнулся Георгий.

– А вот нет! Это находится намного ближе к тебе? – восторженно подсказала женщина. – Вторая попытка!

– В Сибири, ты вряд ли будешь находиться в декабре?

– Ну, Гера! Как можно, так мрачно шутить. Типун тебе на язык. А если я скажу, что это сюрприз?

– Черт! – вырвалось у Георгия досадное восклицание. – Ты что в Уфе?

– Приз в студию!

– Не понял, у тебя, что проблемы с драгоценностями?

– Господи, как ты циничен! Нет, просто я по тебе соскучилась. По такому вот неисправимому хаму! – не обижаясь на него ни капли, высказалась Татьяна. – Ну, ладно милый, я здесь в холле твоей гостиницы. Жду, – и отключилась.