Навсегда твой
Шрифт:
Я собрал волю в кулак и произнёс,
— Мисс Блэкстоун, расскажите Суду, что двигало Вами, когда Вы попали в штаб-квартиру «Ривендж», а также здесь в Министерстве.
— Жажда, — сказала она голосом, которым ранее допрашивала Эйвери.
Я ужаснулся, но продолжил,
— Что за жажда?
Она добавила в свой взгляд ненависти и прошипела,
— Жажда убийства!
Внутри себя я возмутился,
«Ну что же происходит, Эни? Как ты можешь сознательно вредить себе, ты же отлично понимаешь, чем
— Значит, Вы хотите сказать, что не было никаких других причин, и Вы просто решили убить, подставив тем самым под удар весь Ваш отдел? — я ненавидел себя за то, что приходится измываться над ней.
— Да! — она, наконец, посмотрела на меня. Меня обожгло холодом, я поёжился.
— Вам не кажется, что это похоже на предательство, мисс Блэкстоун?
У половины присутствующих в зале отвисли челюсти.
— Мне не кажется, это и есть предательство, — спокойствие Эни было беспредельно.
— Как Вы считаете, какой приговор должен быть вынесен предателю?
Она горько усмехнулась.
— Поцелуй дементора.
По залу пронёсся ропот. Я развёл руками.
— Ну вот, мисс Блэкстоун сама назначила наказание. Я прошу Верховный Суд Визенгамота оправдать эту женщину по всем статьям и назначить мне наказание Поцелуем дементора.
— Я этого не говорила! — взвизгнула Эни, она мгновенно поменялась в лице и теперь смотрела на меня со смешанным чувством гнева и ужаса.
— Мистер Снейп, — сказал Судья ошарашенно. — Вы совсем нас запутали, объяснитесь.
— Мисс Блэкстоун защищала меня, — я сглотнул. — А я предал её. Все доказательства я передал министру Шеклболту и он предоставит их Суду по первому требованию.
Судья вскочил, произведя ещё больше шума.
— Суд удаляется на совещание, — быстро сказал он с ноткой надрыва и вылетел из зала.
Министр и прокурор побежали вслед за ним. Зал наполнился топотом, гудением голосов и постепенно опустел.
Я присел перед Эни на корточки и взглянул на неё. Она отвернулась и закрыла глаза. В этот момент я с содроганием понял, что моя жена не хочет меня видеть. Но отступать было поздно. Хотя, даже если бы у меня и осталась такая возможность, я бы всё равно не воспользовался ею. Свобода Эни была куда важнее страха перед предстоящим объяснением и теми слухами, которые неизменно поползут по Министерству. Так мы и просидели, не говоря друг другу ни слова, пока в зал не вернулись все до единого.
Я поднялся и взглянул на Судью, он нервно откашлялся и зачитал,
— Верховный Суд Визенгамота посовещался, рассмотрел дополнительные доказательства и вынес следующее решение.
Он вроде бы смотрел на Эни, но взгляд был направлен чуть выше её макушки.
— Встаньте мисс Блэкстоун.
Эни поднялась, снова
— Считать мисс Блэкстоун не виновной по всем предъявленным ей статьям на основании совершения преступления в состоянии аффекта и освободить в зале Суда, однако лишить её права впоследствии занимать подобные должности.
Я хотел что-то сказать, чтобы обратить на себя внимание Судьи, но из горла вырвался только странный нечленораздельный звук. Судья зыркнул на меня и ещё более нервно сказал,
— Что касается Вас, мистер Снейп, я думаю, Вы способны самостоятельно разобраться со своей жизнью без помощи Везингамота.
Громко хлопнув папкой с документами, он покинул зал, вслед за ним постепенно ушли и все остальные. Они живо обсуждали услышанное и на выходе тут же попадали в цепкие лапы любопытных. Дверь закрылась, отделяя нас с Эни от тех, кто только что вторгся в нашу судьбу.
Я посмотрел на Эни, она оставалась безучастной и лишь еле заметно покачивалась в кресле. Рывком я подскочил к ней и опустился на колени.
— Эни, — сказал я тихо, липкий комок снова вернулся, не давая словам шанса на выражение того, что творилось у меня внутри. — Пожалуйста…
Она встрепенулась и заглянула мне в глаза. В её взгляде было столько боли, что клейкие щупальца ужаса вонзились в мою душу и стали противно возиться там. Она заговорила тихо, произнося каждое слово медленно, будто боялась, что не сможет выговорить их все.
— Помнишь, ты когда-то сказал, что можешь уничтожить меня без помощи палочки? — она запнулась. — Я не верила, что это возможно. Но сегодня ты уничтожил меня, Снейп.
Я судорожно вдохнул и обхватил руками её колени, она поморщилась, будто этим прикосновением я доставлял ей невыносимые страдания. Я поднялся и отвернулся, закрыв лицо ладонью. Вот теперь стало по-настоящему плохо. Пол кружился, а боль, раздиравшая меня, достигла своего тошнотворного апогея.
— Я бы простила тебе измену, — Эни говорила так, словно разговаривала сама с собой, её голос стал хриплым. — Но ты сделал со мной две самых ужасных вещи. Ты лгал мне и прикасался руками, на которых всё ещё был запах той, другой. Этот запах можно было смыть только правдой.
Она помолчала, переводя дыхание.
— А сегодня ты поступил ещё хуже. Ты сказал им, — она сорвалась на крик. — Ты поведал им о моём унижении, теперь они станут жалеть меня. Нет ничего страшнее жалости, Снейп! Даже Поцелуй дементора я приняла бы с меньшим страхом и отвращением!
Её слова врезались как отточенные лезвия. Я обхватил голову руками и стал тихонько стонать. Она подошла ко мне и заставила посмотреть на себя.
— Не приближайся ко мне больше никогда, — она снова поморщилась. — У меня уже не получается справляться с болью.