Навсегда
Шрифт:
— Куда ты направишься потом?
— Куда пошлют. — Джастин пожал плечами.
Она немного помолчала.
— А твоя семья?
— У меня никого нет.
— Совсем-совсем?
— Когда брата обвинили в предательстве, отец лишил его наследства. Я в свою очередь порвал все связи с отцом. Насколько я знаю, он считает меня умершим.
— Ты никогда не был женат? — Холли все еще смотрела на алтарь, боясь, что Джастин слишком многое прочтет в ее глазах.
— Мое занятие не способствует браку, — сказал он, — и мне нечего предложить жене.
Холли ничего
Она высвободила руку и встала.
— Пора идти.
Джастин поднялся вместе с ней.
— Ты необыкновенная девушка.
Она нахмурилась, не понимая, что он хочет этим сказать.
— У тебя больше мужества, чем у большинства знакомых мне солдат, — объяснил он.
Холли проглотила подступивший к горлу комок. Она хитрила. Она только выглядела храброй. Но если она скажет Джастину, что до смерти боится, он не позволит ей идти к графу.
— Холли, — позвал Джастин, — посмотри на меня.
Она заставила себя поднять глаза. Его лицо было слишком привлекательным. Слишком искушающим.
Его губы коснулись ее губ, и Холли с восторгом приняла их. Она почувствовала тепло его тела и вдохнула опьяняющий аромат — непреодолимую смесь запахов мыла и кожи. Боль внутри не походила на ту, что Холли испытывала раньше. Она не могла противиться магии, которая превращала ее из девушки в женщину.
Холли прижалась к Джастину, восхищаясь тем, что происходит с ней. Разум твердил, что надо сопротивляться, но самой ей не хотелось этого. Она шагнула в восхитительный, полный упоительных ощущений мир, в котором расцветали цветы и было тепло.
Его губы исследовали ее с нежностью, которая вскоре переросла в нечто опасное. Холли задрожала.
Джастин явно почувствовал ее трепет, потому что замер. Она не хотела, чтобы он прекращал ласку, и взяла инициативу в свои руки. Ничто сейчас не имело значения. Они насыщались, поддразнивали, изучали друг друга, и каждое прикосновение уводило ее все дальше от реальности, заманивая в лабиринт, которому нет конца.
Его губы осыпали поцелуями ее лицо и шею, и Холли, уже не таясь, возвращала их, догадываясь по отклику своего тела, что с ним происходит.
Джастин застонал, и она услышала вдруг собственные постанывания. Каждое его прикосновение вызывало в теле пульсирующую горячую волну.
Ее тело болело самым невообразимым образом. У нее подкосились ноги, и она испугалась, что упадет.
Она любит его — Холли не сомневалась в этом. Она обрела то, о чем мечтала. Ласки, поцелуи, нежная и пылкая страсть преобразили ее. Она любит его. И она потеряет его.
Она должна уйти и постараться сберечь в памяти эти минуты.
— Холли?
Она взглянула на него.
— Еще не поздно отказаться от нашей затеи. Я не стану возражать.
Она упрямо покачала головой.
— Да пребудет с тобой Бог, — сказал он — А я помогу ему. С этим чудесным напутствием Холли выскользнула из церкви.
Холли довольно легко узнала Денни.
— Мне это в удовольствие, — сказал он. — И я не позволю, чтобы с вами что-нибудь случилось.
Он, без сомнения, пожертвует жизнью ради успеха их дела. Но она надеялась, что его вовремя удастся отослать назад под каким-нибудь благовидным предлогом.
Весь путь до поместья Холли повторяла про себя, что скажет графу. Она не считала его отвратительным, он был в ее глазах надменным и беспринципным, но, вспомнив, что рассказывал Джастин о графе, подумала о странных исчезновениях людей и всеобщем ужасе перед графом. И когда они подошли к особняку, Холли уже дрожала от страха. Она знала, что Беркли с женой уехал в Лондон — неизвестно, смогла бы она выдержать презрительный огонь в его глазах, и ей мешали бы воспоминания о том, что когда-то она верила его сладким обещаниям.
Холли подошла к входу для слуг и дернула за веревку звонка. Дверь открыл одетый в черное лакей. Он посмотрел на Холли как на пустое место. «Лондонец», — решила она, потому что местные никогда бы не стали вести себя столь надменно.
— Могу ли я повидать лорда Гатуэлла? — спросила она как можно вежливее.
— По какому делу?
— Я буду обсуждать свои дела только с милордом! — отрезала Холли.
Он попытался закрыть дверь, но Холли успела сунуть в щель ногу.
— Граф будет не слишком рад услышать мои новости. Скажи ему, это о Тиме Бейли.
Дверь с шумом захлопнулась. Холли села на ступеньки, надеясь, что правильно все рассчитала. Слуга должен пойти к Гатуэллу!
Через несколько минут дверь открылась, и Холли провели в дом. Она была здесь однажды с Беркли — тот пригласил ее, когда граф находился в отъезде. Холли с некоторым замешательством вспомнила, как восхищалась обстановкой. Сейчас роскошь будто потускнела в ее глазах — Холли знала, что все это запятнано кровью людей.
Граф сидел за столом в кабинете и никак не отреагировал на ее появление. Холли смущенно переминалась с ноги на ногу, а слуга подошел к хозяину и встал за его спиной.
Наконец Гатуэлл поднял голову и холодно посмотрел на нее.
— Что ты хочешь?
— Мой отец пытался найти Тима Бейли, чтобы кое-что передать ему, но мистер Бейли… исчез.
— А какое отношение это имеет ко мне?
— Возможно, никакого, сэр, и если нет, то прошу прощения за беспокойство. — Холли повернулась, чтобы уйти.
— Подожди!
Она остановилась.
— Объяснись, — потребовал граф.
— Я… мы… Я имею в виду, что мистер Бейли попросил папу кое-что сделать и сказал где, но… на следующий день я заметила там чужих людей, и отец решил перенести… имущество мистера Бейли в другое место. Он собирался сказать об этом Тиму Бейли, но тот исчез, как растворился в воздухе. Возможно, таможенники… — Она замолчала, взволнованно вздохнув, затем продолжала, будто сбившись с мысли: — Мне лучше уйти.