Навстречу возмездию
Шрифт:
— Рат! — в испуге вскричал я. — В твоих карманах лежали какие-нибудь документы? Мой адрес или имя?
— У меня был только кошелек и, конечно, удостоверение личности.
— А мое имя или номер телефона?
— Нет. А зачем? Вообще-то все это очень странно. Я решил рассказать вам, потому что дело пахнет нарушением Кодекса. Смирительная рубашка-то — с Волтара, на ней ярлык Занко.
Меня охватил новый приступ паники.
— А у охранников в карманах было что-нибудь такое, что могло бы
— Ну, у них были удостоверения личности. А еще удостоверение личности Кроуба и авиабилеты в Афьон, в Турцию. Но все это ни в какое сравнение не идет с запиской, которую мы нашли на Кроубе, когда очнулись. В ней говорилось: "Заберите отсюда этого убийцу, да смотрите, чтобы не сбежал". И все это было написано на волтарианском, на очень правильном волтарианском. Как по-вашему, разве это не нарушение Кодекса?
Я почувствовал, что мой организм вырабатывает слишком мало адреналина, чтобы справиться с шоком.
— Так где же сейчас Кроуб? — чуть слышно пробормотал я.
— На пути в Турцию, ясное дело. Но я все равно не понимаю, как этот малый с лошадиной челюстью сумел проснуться после того, как его накачали наркотиками, развязаться, использовать «блюфлэш» и…
— Рат! Кончай трепаться!
— А когда мы выходили с Кроубом, упакованным, как багаж, в огромную сумку, то администратор Белльвью поинтересовался, куда мы везем Уистера в смирительной рубашке, потому что, по их записям, он прошел обследование и был объявлен совершенно здоровым. Чушь какая-то.
У меня голова разболелась от его бреда.
— Ты опять вел себя как дурак! — перебил я его. — Даже если мне захочется взорвать Белльвью, чтобы скрыть нарушение Кодекса, я это сделаю сам. И не буду полагаться на тебя!
— Взорвать Белльвью! — испугался Рат. — Пожалуйста, не надо этого делать. Администратор нас вспомнит! Мне не показалось, что…
Ох! Он безнадежен. Я выключил радио.
Я сидел, обливаясь холодным потом. Может, Кроуб успел поговорить с Хеллером и Крэк. Доктор знал, зачем я отправил его в Нью-Йорк.
Руки у меня похолодели. Мне послышался какой-то шум, и я чуть не выпрыгнул из собственной кожи.
Крэк и Хеллер могли сейчас оказаться где угодно! В любой момент!
Но это были девочки, которые вернулись с работы.
Слава Господу всемогущему, что у меня уже был план и я мог удрать. Потому что они принялись весело болтать о том, как будет здорово, когда все гомосексуалисты превратятся в нормальных мужчин.
Я покрылся липким потом, но мне оставалось только сидеть в своей комнате, стараясь не завизжать в полный голос при каждом шорохе.
Как часто жизнь оказывается слишком длинной для одного человека.
Глава 7
На
Я единым духом выпил стакан грейпфрутового сока и съел упаковку печенья от Орео. Но мне не полегчало. Нужно было как-то взбодриться.
И я взбодрился — едва только раздвинул бинты и глянул на экраны. Просто ужас!
Экран Кроуба не светился, потому что доктор был далеко. Но видеоприборы Крэк и Хеллера работали.
Они сидели за завтраком среди зелени; апрельское солнце отражалось на столовых приборах и играло на белоснежной скатерти.
Хеллер был одет в безукоризненный фланелевый костюм-тройку, изящно причесан и полностью готов к предстоящему дню. На графине было нечто вроде ночной рубашки. У меня глаза заболели от ее белизны. Крэк изящно потягивала апельсиновый сок из хрустальной, оправленной в серебро чашки и внимательно разглядывала лежащие перед ней газеты.
Наконец она оторвала взгляд от газетных листков и резко произнесла:
— Подумать только, ни строчки об отмене обвинений и исков. Ни слова о признании двойника. Везде идиотская трепотня о всенациональной охоте на кота.
Хеллер оглянулся. Кот лакал молоко на террасе.
— Мистер Калико, — сказал Хеллер, — ты бы потише. Рано или поздно они выйдут на твой след.
— Джеттеро, — произнесла графиня, — ты шутишь.
— А разве к газетной писанине можно относиться серьезно?
— Я отношусь к ней серьезно. Это самое настоящее очернительство. Они не написали ни слова, дабы разрушить ими же созданный образ человека. Они портят репутации, вот что они делают. А их фальшивые суды не в состоянии восстановить справедливость. Когда я вспоминаю о том, что они о тебе говорили, у меня кровь стынет в жилах! Но наконец-то мы все уладили, и больше об этом ни слова.
— Так всегда было, — сказал Хеллер. — Сейчас я слишком занят, чтобы начинать кампанию под лозунгом "Честные новости — для честных людей".
— Ладно, мне все-таки должно повезти, — произнесла графиня Крэк. — В дверь звонят.
— Что ты задумала?
— Я послала Бац-Баца, как он выражается, "на разведку".
— Самого доброго утра вам обоим, — поприветствовал их Бац-Бац, входя на террасу. В руках у него была кипа книг. — Это все справочники, которые можно купить в магазинах.
Графиня Крэк вцепилась в книги.
Дворецкий принес Бац-Бацу стул, официант подал кофе, Римбомбо уселся и стал наблюдать, как графиня роется в справочниках.