Навстречу звезде

Жигалин Валерий

Начинаются причитания над телом нелепо погибшей девушки, течет негатив по отношению к невменяемому таджику, сидящему прямо на асфальте, полицейские пытаются допросить его на месте. Кто-то из столпившихся вызывает «скорую». Кому? Обреченный на тюремное забвение таджик придет в себя в камере предварительного заключения, переживет ломку, а девушке уже не поможет никто: вдохни в нее жизнь какая-нибудь божественная сила, это все равно будет существование в раздробленном теле.

Голова перестает разрываться, зрение обретает цвета, зубы перестают гудеть – отпускает чувство, будто по ним кувалдой врезали. Нужно идти. Вон

здание впереди. В нем контора, где, может быть, мне дадут работу. Современная сфера трудоустройства пересыщена вакансиями, но мне нужна именно эта работа. Неказистая и низкооплачиваемая, но мне нужна только та должность, которую мне могут предоставить в этом здании.

Нужно уходить отсюда, вытащить себя из массы людей, пока полицейские не призвали меня, первого попавшегося, свидетелем, не схватили за рукав, не глядя.

Иду сквозь набухающую толпу зевак, прибежавших посмотреть на происшествие. Кого-то пихаю локтем, кого-то просто обхожу. Состояние немного подавленное, а мне нужно быть в форме перед интервью. Моя потенциальная должность не обязывает быть респектабельным, но работодателю-то я должен понравиться.

Наконец нужное здание после злосчастного перекрестка. Прохладный холл помогает высохнуть мокрому лицу, кондиционирует мозги. Все нормально, я в порядке. Улыбаться и кивать. Кивать и улыбаться, даже когда не согласен. Место, на которое я устраиваюсь, не обязывает меня лишь согласно кивать редким посетителям, а вот улыбаться им точно не обязательно. Наоборот, улыбка на моей потенциальной работе может быть понята превратно.

Сверяюсь с табличкой на стене, указывающей, где и чей офис находится. Закручиваюсь по лестнице на второй этаж.

Посреди пустого холла на стене висит зеркало от пола до потолка. Не могу побороть искушение, и, как и любой человек, останавливаюсь перед ним, смотрюсь. Видок у меня, конечно… Пальцами разбрасываю волосы, одергиваю куртку. Джинсы мятые, но на собеседовании сяду побыстрее за стол, чтобы работодатель не успел это заметить. Вот так, другое дело. Стал выглядеть немного опрятнее.

Нужная дверь. Вхожу.

Передо мной офис Жаровихинского кладбища. Строгий интерьер, минимум украшений. Если не знать, куда ты зашел, то никогда не подумаешь, что ты внутри места, в котором отвечают за мертвых. Можно обмануться и вообразить себе, что ты в съемном помещении чопорных программистов, целыми днями клепающих какой-то сложный и неинтересный код. Никакой саморекламы. Вообще никакой рекламы – стены непривычно голые, как в бухгалтерских конторах прошлого.

Передо мной за столом сидит женщина лет под сорок. Она аккуратно подстрижена, на ней черный костюм-тройка, насколько я могу судить из-за закрывающего ее ноги стола. Симпатичная.

Я представлял на ее месте толстую хабалку лет под пятьдесят, которая устала от своей работы, от жизни и теперь до пенсии отбывает вахту в этом офисе. Знаете, есть такой тип женщин, сварливых и заранее недружелюбных, живущих по принципу «Нахамлю первой, пока мне хамить не начали».

Но нет. Передо мной аккуратная милая женщина, заинтересованно разглядывающая меня. Никакой неприязни, никакой задушевной усталости во взгляде.

Улыбаюсь и говорю негромко:

– Здравствуйте! Я Евгений. Мы с вами вчера созванивались по поводу вакансии.

Женщина на секунду проваливается в себя, затем выныривает из своих мыслей, кивает, отвечает:

–

Да, здравствуйте! Проходите, садитесь.

Она протягивает узкую ладонь в сторону гостевого кресла за ее столом, а я, памятуя о своих мятых джинсах, спешу сесть быстрее.

Вроде, не заметила.

Мазнув взглядом по окну, отмечаю, что ДТП с КАМАЗом осталось по ту сторону здания. Вряд ли сюда долетели звуки столкновения и последующей истерии. Это хорошо.

Пока не повисла совсем уж неловкая пауза, инициирую диалог:

– Я подавал заявку на вашу вакансию. Вчера мы созвонились…

Понимаю, что это звучит нелепо, ведь я только что говорил это, но слова обратно в глотку не затолкаешь.

– Елена Сергеевна, – представляется хозяйка конторы. Учтиво киваю в ответ. – Да, я ждала вас.

Жду.

Она продолжает:

– Евгений, я изучила ваше резюме, и у меня много вопросов к вам. Прежде, чем мы начнем рассматривать вас на должность, мне нужно кое-что узнать о вас.

Киваю, затем аккуратно перетягиваю одеяло на себя:

– В начале позвольте рассказать о себе. Окончил школу, колледж. Служил. Сейчас учусь. Хочу получить высшее. Обучаюсь заочно в Северном Арктическом федеральном университете имени Ломоносова.

Все до армии правда, все после – беспробудная ложь. Я никогда не был в этом университете, а наплел про него чтобы получить эту работу, так нужную мне: вранье про этот университет – это часть плана для получения этой работы.

У меня очень скользкий план.

– Да, я обо всем этом в курсе, – говорит Елена Сергеевна, – в вашем резюме все подробно написано. Вы составили очень хорошее и исчерпывающее резюме о себе. Это очень важно в наше время. Если человек не способен в десяти строчках описать себя перед потенциальным работодателем, то стоит ли его рассматривать на такую должность… Буду с вами честна, не каждый дотягивает до этого собеседования, а уж пройти его…

Она имеет ввиду: «Не каждый стоит моего времени».

– Рад, что понравился вам.

Она смотрит на меня пристально, готовясь задать вопрос, про который она говорила. Она хочет узнать то, что ее смущает во мне, как в кандидате.

Я не отвожу глаза, смотрю спокойно и, как мне кажется, нейтрально. Схватка взглядов.

Она задаст вопрос, на который я должен дать правдивый ответ. Этот ответ я репетировал вчера, сидя в палатке в лесу недалеко от города.

Да, на данный момент я живу в палатке. В лесу. Разжигая костер из нарубленных веток. Планета закована октябрем, поэтому срубать ветки на костер приходится все чаще, а они все выше. Чтобы не замерзнуть, мне приходится либо залезать на деревья и рубить эти ветки, либо уходить глубже в лес и рубить их там, где они еще есть. Каждый день моей жизни отягощается еще более глубоким походом в лес.

Моя жизнь – не сахар. Но об этом позже.

– Итак, я должна задать вам один вопрос, – продолжает Елена.

Я готов.

Но она начинает не в лоб, а учтиво, издалека:

– Евгений. Вам двадцать один год. Человек вы симпатичный. Учитесь в университете. Поэтому мне интересно, зачем вам эта вакансия. Скажу так, это совершенно не то место, куда стремится молодежь в ваши годы. Тем более, как вы сами вчера сказали по телефону, вы готовы работать один за четверых, то есть, без выходных, двадцать четыре на семь. Я хочу понять, с чем это связано.