Навязанная девочка
Шрифт:
Оценить?!
Какой же… снобище этот ваш Митрофан! Хочется в лицо ему ногтями вцепиться, но я всего лишь шумно сглатываю и сжимаю задрожавшие пальцы в кулаки.
– Наташ, не смотри на меня так воинственно, это дико возбуждает, – с хриплой усмешкой фыркает Булат, снова берясь за стакан.
Вздрогнув, инстинктивно опускаю взгляд. Он на это тихо смеется! Козел…
– Не переживай. Уверен, что в сексе у нас проблем не будет. Допивай и будем проверять, – выдает Терехов будничным тоном.
Глава 12.
Допивать?! Да у меня бы все встало поперек горла от такого поворота…
– Ты же шутишь сейчас?! – хриплю, чувствуя, что ладони становятся настолько потными, что бокал грозится из них выскользнуть.
– Я совершенно серьезен, моя маленькая симпатичная жена, – масляно улыбается на это "Митрофан".
– Я не хочу! – кричу шепотом.
– Это поправимо, – заверяет меня уверенно, – не переживай.
То, что данной ситуацией Терехов наслаждается, буквально написано на его самодовольном лице.
Боже, как же хочется по этому самому лицу стаканом запустить, чтобы хоть чуть-чуть сбить его снисходительно-игривый настрой!
Ну или сказать что-то такое, едкое и оскорбительное, лишь бы перестал чувствовать себя настолько… Комфортно, да?
Так мой муж ведь назвал свое самое главное требование к нашей будущей семейной жизни. Вот только очевидно, что это его "комфортно" не распространяется на меня. И мне хочется нормально высказаться по этому поводу, но я элементарно боюсь.
Кто знает, может передо мной сейчас сидит настоящий бездушный психопат, не моргая, убивающий своих конкурентов. Зная дядю и в чем он замешан, я бы не удивилась…
– Какой смысл делать это прямо сейчас? – пробую зайти с другой стороны.
– А какой смысл не делать? – интересуется Терехов, щурясь на меня поверх стакана, из которого делает приличный глоток.
Надуваю щеки и шумно выпускаю воздух. Мда, ну и что тут возразишь?!
– Я хочу узнать тебя поближе для начала…– начинаю наобум.
– Тем более. Мне сложно представить, что больше сближает, – хмыкает Булат, отставляя стакан. Устремляет на меня внимательный взгляд и произносит вкрадчиво, – Наталья, ты боишься? Бояться нечего. Лучше допей свой коньяк.
Что-то в его тоне запускает горячий зуд по всему телу, живот томительно скручивает… А затем мой пустой желудок совершенно предательски оглушающе урчит.
Булат быстро моргает, по-видимому в джентельменском порыве стараясь сделать вид, что ничего не услышал, но я не собираюсь упускать такой шанс.
– А еще я голодная! Очень! – сообщаю с чувством.
– Что ж, я заметил, – бормочет себе под нос, – Сейчас что-нибудь принесу, – нехотя поднимается с кресла, – Предпочтения? –
– Побольше и пожирней. Меня вообще сложно прокормить…– невинно хлопаю глазами.
– Учту, – тянет на это Терехов и уголок его губ снова взлетает вверх в сдерживаемой улыбке, – Никуда не уходи, – бросает мне прежде, чем захлопнуть за собой дверь.
– Ха-ха, смешно! – отзываюсь в том же тоне.
Когда остаюсь одна, первым делом залпом осушаю бокал. Алкоголь обжигает пищевод, хмельное тепло струится по телу, мозг слегка плывет, и все это вместе хоть немного сбавляет дикое напряжение.
Внутри все вибрирует так, что руки в треморе. Я осознаю одно – Терехов решительно настроен закрыть вопрос с постелью сегодня. И да, он относится к этому именно так – как к подписи на последней странице договора. Я могу плакать, могу умолять – это ничего не изменит. И нет, меня ни капельки не обманул его шутливый тон и ленивая улыбка.
Потому что это все ширма, попытка меня расслабить и тем самым создать самому себе меньше проблем. Мы будто два разговора вели сейчас – один вслух, шутливый, а второй, невербальный, тяжелый и давящий. Приказывающий безропотно подчиниться.
То, как он на меня смотрел периодически… Кожа до сих пор горячо зудела от одной фантомной тени этого взгляда.
Опустится ли он до настоящего насилия?
Может и нет, но это будет конфликт. Он мне нужен? Булат дал понять, что с ним лучше дружить…
Боже… Желудок скручивает от нервов.
Какая еда? Меня сейчас от одного вида стошнит!
Пока Терехова нет, пользуюсь моментом и иду в туалет, затем возвращаюсь в спальню и наливаю себе еще один полный стакан. Учитывая обстоятельства, не помешает… Лихорадочно пытаюсь сообразить, что же мне делать. И понимаю, что мой единственный шанс избежать первой брачной ночи – все-таки Булата разжалобить, уговорить.
Ну или смириться… От одной этой мысли сердце частит быстрее и странная слабость окутывает меня. Падаю в кресло, в котором только что сидел Терехов. Стоит вдохнуть глубже, и я улавливаю растворяющийся в воздухе запах его парфюма. Холодный, агрессивный, мужской. Делаю из бокала большой глоток. Мысли притупляются…
– Пересела поближе к столику? – Терехов распахивает дверь, толкнув ее плечом, и заносит в спальню большой поднос, заставленный тарелками, – Какая ты у меня предусмотрительная, Наташа, – то ли хвалит, то ли подначивает.
Ставит еду передо мной. Сам же идёт на балкон за плетеным креслом, чтобы усесться со мною рядом.
– Ну что не ешь? Недостаточно жирное? – подсовывает мне под самый нос огромный кусок баранины с пережаренным луком.
Кривляюсь от одного запаха. Хватаю виноградинку и начинаю усердно жевать.