Навязанный брак

Кои Юлия

– Вам нельзя тревожить рану, – кружил над маркизом врач в круглых очках, перебинтовывая и фиксируя плечо.

– Уйди, – прохрипел Майкл. Он попытался увернуться, когда к его губам поднесли бокал.

– Это опий, он притупит боль.

– Нет! – маркизу хватило сил оттолкнуть назойливую руку и опрокинуть содержимое бокала, от чего по простыни разлилось прозрачное пятно. Он ненавидящим взглядом уставился на родственника, который в ответ взирал с невозмутимой миной, и вообще, казалось, наслаждался развернувшейся ситуацией.

– Зачем ты здесь? – сквозь зубы процедил Майкл.

– Приглашен

на оглашение завещания, – пожал плечами дядя Леопольд и довольно улыбнулся. – Похоже, Ричард решил что-то оставить и своему брату, а не только никчемному сынишке.

Майклу нечего было ответить. Голова не соображала как следует и он еле держался, чтобы не провалиться в сон. Похоже, будучи в бессознательном состоянии, его заставили что—то принять или это было результатом ранения. Сознание постепенно уплывало, заставляя моргать все реже.

– Что ж, здесь я увидел больше, чем достаточно, – Леопольд поднялся и вышел из комнаты.

– Кто… посмел? – с трудом произнося слова, Майкл со злобой опалил взглядом доктора и стоявшего рядом лакея. Не успев получить ответ он снова отключился, провалившись во тьму.

Спустя пару дней его состояние не улучшилось. Но Майкл был почти рад, что ему больно. Так было проще справляться с осознанием, что отца больше нет. Последнюю их встречу нельзя было назвать приятной. Как часто бывало, они разошлись в ссоре и теперь брошенные родителем напоследок слова играли для Майкла новыми красками. Он с забинтованной рукой сидел перед сухопарым душеприказчиком, а рядом, с цветущим видом, в пестрой, отнюдь не траурной одежде, сидел человек, которого он ненавидел больше всех на свете.

– Воля вашего батюшки, милорд, была подвержена корректировке пару недель назад. Но уверяю вас, все было сделано как полагается.

– Не тратьте мое время, – бросил Майкл, после чего клерк приступил к оглашению завещания. Майклу перешел новый титул и прилагающиеся владения. Он никогда не сомневался в том, что получит все без остатка, потому и бровью не повел, ожидая, когда же в этот театр абсурда вклинится брат отца.

– Однако, – заметил клерк. – Существует условие, относительно движимого имущества и всех денежных средств, включая фонды, сбережения, наличные денежные средства и фамильные драгоценности. Эту часть наследства получит тот представитель фамилии Синклер, – душеприказчик внимательно посмотрел на Леопольда, а затем на Майкла. – Который первым продолжит вышеуказанный род законным наследником мужского пола.

Клерк захлопнул папку с завещанием и снова посмотрел на мужчин.

– Данное условие было добавлено его светлостью незадолго до кончины. Поскольку милорды, Вы оба состоите в законных браках, условие было внесено в присутствии трех свидетелей и утверждено нотариусом. Сроки не оговариваются, важен лишь результат, – мужчина сцепил руки в замок и принялся ждать реакции, которая незамедлительно последовала.

Леопольд разразился таким громким смехом, что Майкл от души понадеялся, что ублюдок надорвет живот и скоропостижно скончается, но этого ожидаемо не случилось. Его дядя в данной ситуации выглядел куда более здоровым, нежели сам Майкл. Новоявленный герцог с залегшими под глазами тенями продолжал сидеть, облаченный во все черное, и неверяще смотреть в пустоту, тогда

как его дядюшка от души радовался новостям.

– Как удачно, что моя любимая супруга сейчас в положении, – Леопольд вытер выступившие от смеха слезы. – А как твоя супруга, дорогой племянник? Ты ее, поди, с самого дня свадьбы не видел.

– Моя жена тебя не касается! – рявкнул Майкл, немедленно вскакивая с места. Всепоглощающая, ослепляющая ярость придала ему сил, когда в глазах потемнело. – Держись от нее подальше!

– Но ведь мы одна семья, – ухмыльнулся Леопольд, наслаждаясь тем, как взвинчен его племянник. – Вдруг мы найдем общий язык, как когда-то с твоей матушкой.

– Ублюдок, – выдохнул Майкл, прощаясь с последними крупицами самообладания. Ринувшись на дядю, он нанес мощный хук левой рукой. – Я убью тебя! – как заведенный повторял герцог, забыв о боли в плече и нанося удар за ударом, пока пара появившихся служащих не оттащила его от харкающего кровью родственника.

– Он угрожал мне! – воскликнул Леопольд, призывно вскидывая руку к клерку.

– Милорд, его светлость не в себе. Нельзя сейчас воспринимать его слова как настоящую угрозу, – всполошился душеприказчик, предложив Леопольду платок, чтобы вытереть кровь.

– Отпустите меня! – Майкл сбросил с себя удерживающие его руки и метнулся к выходу.

Боль в руке постепенно стала ощутимой, по мере того, как он начал успокаиваться. Тело его отца еще не было погребено, как этот ублюдок уже готов был наложить руки на деньги семьи. У Майкла оставались вопросы к покойному отцу, но задавать их было уже некому. А помочь ему мог только один человек.

В светлой детской комнате мужчина сидел на полу перед маленькой девчушкой с золотыми кудрями и терпеливо ждал, когда ему нальют воображаемый чай.

Дверь открылась и в комнату проскользнул слуга.

– Милорд, к вам посетитель, – оповестил Оуэна лакей.

Мужчина со вздохом опустил на блюдце чашку с невидимым чаем и с сожалением посмотрел на златовласую малышку напротив.

– Простите, моя принцесса. Папе нужно отлучиться.

Дочь деловито кивнула и принялась раскладывать пирожные для своих кукол, которые тоже участвовали в чаепитии.

Отец улыбнулся, чмокнул кудрявую макушку и поднялся с пола.

Войдя в гостиную, Оуэн едва не оступился, увидев старого друга. Таким он еще ему не представал. Бледный, растрепанный, с проступившей щетиной и к тому же перевязанной рукой. Они уже довольно давно не виделись, а отношения, когда—то очень дружеские, постепенно сошли на нет. Оуэн остепенился, повстречав на том злополучном балу будущую жену, тогда как Майкл сохранял старые привычки. Хоть это и развело их, но все же не отменяло годы дружбы.

– Что произошло? – ошеломленно спросил Оуэн, бросившись к другу.

– Ерунда. Глупая дуэль, – отмахнулся Майкл, устраиваясь поудобнее на диване.

– Я слышал об этом. Ты позарился на чужую жену? – в голосе друга явственно послышался укор, заставивший герцога скривить губы от досады.

– Не нужно. Ты не уступал мне раньше в этом.

– Теперь я другой. Расскажешь, что произошло? – Оуэн сел напротив.

– Отец мертв.

– Соболезную.

Майкл неопределенно промычал в ответ.