Найденная дважды/Дай мне руку, малыш

Назарян Юлия Михайловна

– Папа, что с мамой? Что с мамой? – резко соскочив со своих кроваток, будто только этого и ждали, в один голос закричали четырехлетняя Настенька и трехгодовалый Максим.

– Это не ваше дело! – бросив в сторону малышей строгий взгляд, по-взрослому отрезал девятилетний Андрей, уже понимающий, что впереди их ждет нелегкое испытание.

– Все хорошо, ложитесь спасть, – проглотив рвущийся из горла стон, как можно тверже сказала Надежда и, обратив лицо к мужу, шепотом попросила: – отведи меня в комнату, с глаз

детей…, скорее….

– Но мы не хотим спать, мы боимся, мы не будем! – заплакали малыши, перебивая друг друга.

– Спа-ать, сейчас же! – уже не сумев сдержать крик, не своим голосом проголосила женщина.

В ответ послышались всхлипывания.

– До вас что, не дошло, что сказала мама?! – рассердился Вадим, чувствуя, что если он не поторопится, его жена повалится прямо на пол.

– Сейчас же в постель! – схватив малышей за плечи, Андрей втолкнул их в детскую.

– Но мы боимся, – Настя прижалась к руке старшего брата.

– Думаешь, я не боюсь, – на этот раз уже тихо и без тени сердитости, произнес мальчик. – Но вы должны понять, что если не послушаетесь родителей, то маме будет только хуже.

– Почему хуже? – не понял Максим. – Мы хорошие, мы маму любим. А мама кричит.

– Кричит, потому что так надо! А если вы ее любите, то и делайте так, как она говорит.

– А ты тоже спать ляжешь? – спросила Настя.

– Тоже-тоже, – заверил сестренку Андрей, отлично зная, что говорит неправду. Уложив малышей в кроватку, он укрыл их одеяльцем и сел на свой узкий, уже давно не раскладывающийся диван.

Но не прошло и минуты, как снова раздался недовольный голос Максима:

– Отдай одеялко! Бяка! – заворчал он на сестренку.

– Нет, это ты отдай. Ты маленький – тебе хватит маленько! – огрызнулась девочка, приподняв голову.

– Ну, что опять не так? – вновь склонившись над кроваткой, Андрей повелел малышам сесть и отодвинул их подушки от деревянных спинок. – Вот, так вам одеяла на двоих хватит.

– Нет, – закапризничал Максим, – так Настькины ноги мне в лицо лезут.

– Не лезут! – обиделась Настя. – Это твои ноги лезут, и они грязные. А я-то помыла ноги!

– И я помыл! Я тоже мыл!

– Врешь, не видела.

– Видела-видела! – захныкал мальчик.

– Да хватит вам! – шепотом прикрикнул Андрей на спорящих. – Спите уже! Нам и без вас нелегко!

– А с нами? – тихо поинтересовался Максим. Но, заметив, что старший брат нахмурился больше прежнего, не стал дожидаться ответа и нырнул под одеяло с головой.

Убедившись, что малыши наконец-то утихомирились, Андрей тоже лег. Но лег не для того, чтобы заснуть, а лишь для того, чтобы братишка с сестренкой не подумали, что сам он спать не собирается.

Прошло не более десяти минут, и вот в тесной комнатке уже послышалось мирное сопение маленьких носиков.

– «Так-то

лучше» – подумал Андрей и прикусил губу, так как в этот момент до его слуха донесся еще и приглушенный стон, а следом за стоном тихие шаги. Мальчик понял, что к нему крадется отец, но не поднялся до тех пор, пока тот не склонился над ним и не потрогал его плечо.

– Мне вставать? – спросил Андрей еле слышно, дрогнувшим голосом.

– Да, – кивнул мужчина, – ты должен приглядеть за мамой.

Мальчик очень осторожно покинул диван и, проследовав за отцом через кухню, зашел в комнату родителей. Мама лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, уголок коей крепко сжимала в зубах. Голова ее была обмотана полотенцем, из-под которого торчали спутавшиеся локоны светлых волос.

– Не отходи от нее ни на шаг, – сказал отец мальчику, указывая ему на низенький табурет, стоящий у изголовья кровати. – Не забывай мочить полотенце. И…, и если она что-то попросит – выполняй. Тебе ясно?

– Ясно, пап, – глаза мальчика заволокла влажная пелена, но он всеми силами старался не показывать своей слабости.

– Значит, все сделаешь как надо? – разговаривая с сыном, мужчина снял с вешалки телогрейку и, со второй попытки попадая руками в рукава, надел ее. После чего, начал шарить по карманам без всякой на то надобности – он сильно нервничал.

– Да, пап, а…

– И не заснешь?

– Нет, пап. А ты куда? Ты скоро вернешься?

– Ты с мамы глаз не своди, – будто и не слыша вопрос сына, продолжил давать указания Вадим. – И не спи. Слышишь? Не спи!

– Да не буду я спать, пап. Ты только возвращайся поскорее. И…

– Что? – уже открыв дверь, ведущую в сени, отец оглянулся.

– Шапку-то надень. Там же холодно.

– А…. Ну…, – пробубнил мужчина и, неловким движением левой руки схватив с полки, расположившейся у самой двери над вешалками, старую формовку, нахлобучил ее на голову. – Ну, вы тут…, ну, давайте, держитесь, а я скоро…, скоро. Ты только мамку не оставляй. Не оставляй, понял?

– Понял я, понял! – уже глотая слезы, ответил мальчик, глядя на темную, плотно затворившуюся дверь. – Ты только, папка, давай быстрее….

***

Холодный ветер трепал рубаху Вадима, а он все крепче прижимал к груди неизвестно кем брошенное у мусорной кучи дитя.

– Да кто же…, да кто же мог? – снова спросил ночной путник, и в этот момент ему почудилось, что кроме собственного сопения он услышал еще и тихое детское. – А, может быть, не почудилось? – мужчина сдвинул шапку на бок и приник открывшимся ухом к маленькому личику, – слабое сопение послышалось снова. – Да ты же живой! – будто бы боясь услышать свои слова, почти беззвучно, воскликнул Вадим, и через пару секунд, уже громче повторил: – Живой!