Найденная дважды/Дай мне руку, малыш

Назарян Юлия Михайловна

Когда первые лучи солнца заглянули в дом через незанавешенное маленькое кухонное окошко, Андрей чувствовал себя вконец измотанным, но за всю ночь он ни разу не напомнил родителям, что сам еще ребенок, что ему только девять лет и он слаб, как и все обычные дети. Он взял на себя столько, сколько мог, хотя ему и пришлось молча глотать слезы, склоняясь над найденышем, когда до его слуха доносились сдавленные крики матери и причитания растерянного отца, выполнявшего в эту страшную ночь работу, в коей очень мало смыслил.

– Ну,

что пап? Уже все? М-мы справились? – услышав тяжелый вздох отца у себя за спиной, – спросил Андрей, сам не зная, хочет ли он услышать ответ на заданный вопрос или нет.

– Кончено, – произнес Вадим сиплым голосом, – кончено.

– И-и?

– Пойдем. – Отец взял сына за руку и ввел его в комнатку, где, укрывшись одеялом с головой, лежала рыдающая и ослабшая женщина. – Смотри, – он подвел сына к маленькому круглому столику.

Мальчик протер покрасневшие глаза, в которых уже все начинало расплываться, и уставился на грязную пеленку, что, как ему показалось, скрывала под собой какую-то ужасную тайну.

– Ты готов это увидеть? Если нет, то не надо смотреть, просто я думаю, что ты должен знать. – Мужчина украдкой вытер слезы рукавом испачканной рубахи.

– Папа, после этой ночи я готов увидеть что угодно, – стараясь перебороть страх, ответил мальчик.

– Тогда…, – отец лишь на пару секунд приподнял пеленку за один угол и тут же опустил ее.

– Он…, он не живой, да?

– Он не живой, – кивнул Вадим.

– Что же нам теперь делать?

– Молчать. Молчать об этом. Пусть не знает никто, – мужчина взял бездыханного младенца на руки. – Мы похороним его. Сделаем это тихо, прямо сейчас. Мне нужна будет твоя помощь. – Подойдя к шторке, Вадим указал на нее, кивком головы, – Открой. Потом возьмешь из кладовой лопату и пойдешь за мной.

– К-куд-да?

– В палисадник. И запомни – сегодня твоя мама родила живого ребенка.

– Ее? – мальчик бросил взгляд туда, где лежала тепло укутанная девочка. – Но она же…

– Не мальчик. И что? Врачи тоже могут ошибаться.

Дойдя до вешалки с одеждой, мужчина остановился и резко оглянулся на детскую – в дверном проеме, с видом потерянных овечек, стояли Настя и Максим. Они переводили взгляды со свертка, который их отец держал в руках, на сверток, лежащий на столе – казалось, что эти несмышленые малыши все понимают.

– А-ну, марш спать! – не зная, что лучше сказать в такой ситуации, – хрипло крикнул Вадим детям. – Кто вам позволил встать?

– Мы сами, – Настя втянула голову в плечи. – А мама тоже умерла?

– Что? Кому я сказал, спать?! Сейчас же! Никто не умер! Никто!

– Ну, пошли, – Максим, всхлипнув, дернул сестру за руку. – Пошли байки.

– Правильно, – видя, что Андрей уже оделся, отец взялся за дверную ручку. – И если я только узнаю, что вы еще вставали, то дам вам обоим ремня, на полдня поставлю в угол. И…, и никакого сладкого целую неделю!

– А это

долго? – забеспокоилась Настя.

– Очень долго, – ответил за отца Андрей.

– Хорошо, мы не будем вставать. – Теперь девочка потянула братишку за руку, – Ну, пошли. Слышишь, папка ругается?!

***

В дом Вадим и Андрей вернулись только через пару часов. Бороться с заснувшей на зиму холодной землей было очень тяжело, но вдвоем они справились.

Когда Вадим снова оказался у кухонного стола, еще утреннее солнце уже хорошо освещало маленькое спящее существо.

– Видишь, как вымоталась она за эту ночь – крепко заснула, не просыпается.

– Но это же хорошо, да, пап? – Андрей зевнул, хотя спать он уже не хотел, по крайней мере, думать о сне не мог.

– Хорошо. Глянь-ка, мама спит?

– Сейчас, – Андрей тихонько заглянул за шторку и его взгляд тут же встретился со взглядом матери, женщина постаралась улыбнуться, но не смогла. – Нет, она не спит.

– Тогда, пришло время их познакомить.

– Ага, пап, давай. – Приняв малышку из рук отца, мальчик поднес ее к матери, и опустился перед ее кроватью на колени. – Вот, мам, это нам вместо Сашки. Я положу ее рядом с тобой, ладно?

Кивнув, женщина непонимающе посмотрела на мужа:

– Что это?

– Это – наш новый малыш. Я нашел его…, то есть, ее – на улице.

– Так вот почему ты вернулся так быстро? Быстро…, мне казалось, что тебя не было целую вечность.

– Да, это из-за нее я повернул в обратную сторону. Прости.

Женщина прикусила губу, почувствовав, что сейчас снова разрыдается и, переведя взгляд на девочку, обратилась к сыну:

– Давай ее сюда. Клади рядом со мной.

Видя, что мама немного потеснилась, мальчик положил малышку на кровать.

– Ты, мам, не плач. У нас теперь две девочки – разве это плохо?

– Хорошо, хорошо, малыш, – женщина потеребила волосы сына очень слабой рукой. – Хорошо. Да и кто знает, что было бы со мной, если бы папа не вернулся раньше. Может быть, она спасла меня…. Может быть….

– Ты сказал, она нам будет вместо Сашки? – Вадим прислонил голову к косяку, – А почему, вместо? Разве она не может быть Сашкой?

– Да, Сашкой мы ее и назовем, – прижавшись к малышке, Надежда, наконец, смогла улыбнуться. – Сашкой она и будет. И никто – ни одно живое существо, кроме нас троих никогда не узнает, что это имя предназначалось не для нее.

глава вторая

Шаг в новый мир

– Ну, вот, ты у нас уже совсем большая стала, – Надежда заботливо причесывала разрумянившуюся от удовольствия Сашу. – Будешь теперь самостоятельной.

– А как это, самостоятельной? – с трудом вытянув из крепких зубок двухгодовалой сестренки конец широкого белого гофрированного банта, девочка протянула его маме. – Разве я еще не самостоятельная? Даже Маша сама стоять уже умеет, не так долго, как я, но умеет. Просто ей больше нравится сидеть на полу и что-нибудь жевать.