Найди и убей
Шрифт:
Уходя в лагерь, Маляренко оглянулся — возле могилы тихо плакала женщина. Иван окинул взглядом погост, бескрайнюю степь за ним, остановился и сел в тени дерева, дожидаясь, когда она простится с мужем, чтобы проводить женщину в лагерь. Алина сидела на земле и что-то вполголоса говорила, глядя на могилу. Ваня закрыл глаза и задремал.
— Спасибо, что остался.
Голос, раздавшийся над ухом, заставил Ивана вздрогнуть и резко открыть глаза. Сердце гулко забилось в груди, а руки сами собой шарили в поисках копья.
«Идиот, я ж его в лагере оставил»! —
— Спасибо, говорю.
На лице женщины не было ни малейшего следа слез.
— А, — Маляренко с облегчением повалился обратно. — Да не за что.
Он осмысленно осмотрелся. Солнце висело над горизонтом, явно собираясь закатываться.
— Е!.. Это ж сколько я спал?
— Не выражайся, пожалуйста, — Алина насмешливо посмотрела на заспанного и растерянного «вождя». — Тут Николай забегал проверить, куда это ты пропал. Я ему сказала, что если слюной не истечешь, то выживешь.
Иван смущенно отвернулся. Еще в школе он крепко получил по носу и с тех пор иногда дрых с открытым ртом.
— Извини. А ты, получается, меня тут берегла, пока я спал? — Маляренко с удивлением наблюдал за невероятным преображением женщины.
«Блииин, оказывается, у нее есть ноги!»
Сбросившая вечную брезентовую хламиду Алина превратилась в невысокую, но очень пропорционально сложенную, стройную женщину.
«Вот это даааа. Красотка!»
Все мысли Ивана были написаны на его лице аршинными буквами.
«Черт! Да о чем же я тут думаю? Она же мужа только что похоронила!»
Спохватившийся «вождь» постарался придать своей физиономии уместно-скорбное выражение. Получилось неважно. Алина грустно усмехнулась.
— Не впервой.
Смысл сказанного дошел до побившего все рекорды тупости Маляренко только через минуту. Задохнувшись от переполнявших его чувств, он уставился на миниатюрную женщину круглыми от изумления глазами:
— Это ты? ТЫ?
— Пойдем отсюда, — Алина печально оглянулась на могилу. — Не хочу здесь больше оставаться.
До заката еще было не меньше часа, и, обойдя рощу по кругу, они устроились у тропки, ведущей в лагерь. Перед ними необъятными просторами расстилалась степь. Пришедший в себя после неожиданного открытия Иван украдкой рассматривал девушку и не знал, с чего начать разговор. Немного помявшись, он ткнул пятерней в степное пространство и выдал, наверное, худший вариант:
— Красиво, правда?
Алина на эту тупость никак не отреагировала. Несмотря на теплый вечер и приятный ветерок, она зябко передернула плечами.
— Мне очень страшно. Я совсем одна осталась. — Губы девушки задрожали, и она снова заплакала.
Маляренко растерялся. Как себя сейчас вести, он не понимал. Прошло довольно много времени, прежде чем выплакавшаяся Алина смогла рассказать свою историю. Иван слушал и только диву давался — так всех провести! Попав в эту жуткую и непонятную заварушку с двумя громадными чемоданами, полными танцевальных костюмов, косметики и туфель, партнеры не растерялись и дали понять окружающим, что они — семья. Увидев, с кем он имеет дело, Алексей, имевший, откровенно говоря, не совсем
— Вот, значит, как.
— Да. Вот так.
Алина очень серьезно рассматривала вождя, как будто увидела его в первый раз. Маляренко в ответ постарался не пялиться на упругую грудь собеседницы и посмотрел в ее глаза. Глаза были самые обыкновенные, непонятного серого цвета, немного узкие. И чуть скуластое лицо. Короткие темные волосы убраны в маленький хвостик, перехваченный простой резинкой. Иван поймал себя на том, что уже забыл, о чем хотел спросить, и просто молча изучает ее, впитывая эту женщину в себя. Алина занималась тем же.
— А той ночью… — Иван постарался быть дипломатичным. — Расскажи.
— Да чего рассказывать — Рома с самого утра в полный голос матерился. Вся бригада была в курсе, что он тебя прибьет, а Ксюшу трахнет, — Алина жестко усмехнулась. — А потом… ты знаешь, что произошло. Когда они за тобой пошли, я… — Она испытующе глянула в глаза Ивану. — …Я подумала, что упустить тебя будет несусветной глупостью.
У Вани от этих слов рухнула челюсть — к такой откровенности он готов не был.
— Мнэ…
Женщина как-то очень по-мужски катнула желваки. Взгляд ее стал жестким и цепким.
— Ты не пожалеешь. Обещаю.
Только сейчас ошарашенный Иван заметил, что Алина напряжена, как до предела натянутая струна. Еще немного — и она лопнет. Женщина всхлипнула.
— Обещаю.
Сумерки потихоньку вступали в свои права, накрывая тьмой все вокруг. Проснулись цикады. Костеря себя за толстокожесть, Иван пододвинулся к Алине и осторожно обнял ее за плечи. Ничего страшного не произошло. Женщина устало положила голову ему на грудь и затихла. Сердце Ивана бешено стучало, он покрепче прижал к себе Алину и слегка коснулся губами ее макушки. Если честно, от этой кристально циничной сделки у него ехала крыша. Воспитание у Ванюши было не то.
— А как же…
Алина прочла в его глазах такие слова, как «завоевание», «ухаживание», «любовь», и, сморщив носик, покачала головой — на сантименты цивилизованного мира у нее не было времени.
— Никак. Дурак ты, Маляренко.
«Точно! Дурак!»
Женское тело будоражило кровь. Ладонь сама собой оказалась на упругой груди.
«Аххх!»
— Ваня, подожди!
Алина резко отстранилась и вновь стала сосредоточенной и деловитой.
— Я вчера с Ольгой разговаривала. Она говорит — ты хотел уйти, чтобы попробовать «выход» найти? Это правда?