Найди меня, мама
Шрифт:
— Я не стану шантажировать Шалого… Мне нужен только мой ребенок, которого они забрали. А ты…
Сергей нажал кнопку, останавливая запись, и снова посмотрел на меня. Тяжелый, обвиняющий взгляд придавил и грозился раздавить окончательно. Нас удивление спокойным голосом, в котором я слышала отголосок грядущей бури, он спросил:
— Что все это значит? О каком ребенке идет речь?
Глава 29
Сергей
Я смотрел на эту маленькую, хрупкую
Даша молчала, привычно спокойно ждала моих вопросов, точно в своем праве. Во взгляде лишь на мгновение мелькнул страх.
Не верилось, что еще несколько часов назад я был счастлив и готов представить всем новую госпожу Шалую. Кольцо лежало в сейфе, слова предложения руки и сердца заучены, а то ведь собьюсь, как было с Юлькой, и все испорчу. Сам еще не верю, не желаю верить, что хотел сделать своей женой обычную аферистку и шантажистку. Пригрел змею на груди. Уже вторую по счету. Ни Юлька, ни Даша не лезли ни в мою жизнь, ни в постель. Отталкивали, как могли, чем только добавляли азарта и интереса к себе. Опять попался, на те же грабли. Теперь я спец по змеям. Почему Роман может вот так легко взять, использовать и забыть. А я выбираю-то одну из миллиона, а получается какая-то дрянь. Как себя убеждать в этом тяжело. Хочется по-дурацки верить, что все это услышано и понято мной неправильно. И есть простое логическое объяснение.
Звонок из службы безопасности спустил меня с небес на землю. Глядя на записи камеры из ее кабинета, любовался бесконечно дорогим лицом, заставлял себя слушать. Слушать фразы-убийцы, разрушающие выстроенный, как оказалось, из песка замок.
А ведь я старался на этот раз все сделать правильно. Не бросался в омут с головой, как было с бывшей. Несколько дней держался подальше от Даши. Дал себе время, чтобы разобраться, что на самом деле к ней чувствую. Разобрался, и понял, что влюбился в эту женщину, хуже Вадьки, рвущегося в офис помогать какой-то Маше с проектом. Сыну-то я могу запретить, но себе… Себе даже не пытаюсь, уверенный, что прав и на этот раз не ошибся в выборе. Но сейчас бесконечно любимым голосом Даши получил доказательства иного.
— Что все это значит? О каком ребенке идет речь?
Она вздрагивает, обхватывает себя за плечи. Точно в тонком платье в теплой комнате замерзла. Сквозь злость на нее, на себя пробивается жалость. Хочется обнять ее и послать все к чертям.
— Артем… мой второй сын… по документам не выживший, — голос Даши звучит глухо и надтреснуто.
Она сильнее стискивает пальцы на плечах. — Пятнадцать лет я в это верила. Но недавно меня нашла акушерка. Она призналась, что мой мальчик жив. Умер ребенок у другой роженицы, а моего забрали на подмену. Роженицу звали Юля Шалая. Это все, что она сказала. Мне удалось узнать, что почти на сутки раньше в этом же роддоме родили две Юлии Шалые, жены братьев Шалых. У обоих мальчики, — она замолчала, нервно сглотнула. — Доказательств акушерка не привела. Могла соврать, конечно. Разбираться во всем пришлось самой. Узнала, что братья Шалые теперь большие шишки. И так просто к ним… вам не подступить. Я уволилась с прежней работы и пришла в вашу компанию, где так удачно появилась вакансия.
Она замолчала, отвернулась, цепляясь взглядом за мой подарок — браслет, брошенный небрежно на тумбочку.
Артем… Она назвала сына Артемом и все эти годы не переставала о нем думать… как о живом. Так и свихнуться недолго.
— Кому ты звонила? С кем решила шантажировать меня и брата этим… бредом? — я заводился, чувствуя поднимающуюся изнутри ярость.
Снова появились желающие поживиться за чужой счет. Гиены и шакалы. Насмотревшись фильмов, придумают очередной бред, и предъявляют. И каждый уверен, что все получиться, потому как больше всего я боюсь огласки. Вырос я из этого страха.
Доказательств у него нет, поэтому как клопа раздавлю этого шантажиста без сожалений. Пусть в прессу пройдет что-то. Реклама и пиар даже черные в нашем деле лишними не бывают. А Даша… С Дашей разберемся.
— Не я. Это мне звонил биологический отец Дениса. Мы столкнулись с ним случайно. Он узнал, где я работаю, — заметив мой жест, она опередила вопрос:- Он программист. Хороший программист. Хоть в чем-то хороший, — едко добавила. — Сам все узнал. Я ему ничего не говорила. Я не видела его с тех пор, как он бросил меня беременной. Он позвонил и потребовал новую встречу. Пришлось согласиться. Я не хотела, чтобы он общался с Денисом. Тогда он рассказал, что один из братьев Шалых купил у него моего сына, — она замолчала, справляясь с эмоциями. — И предложил мне шантажировать вас… требовать деньги за молчание. Я отказалась. Я здесь не за этим. Я хочу увидеть своего мальчика…
Она сама оборвала исповедь, все так же отворачиваясь и глядя куда угодно, только не на меня. Я едва не рассмеялся от облегчения. Ей верил. Верил, что она не ради денег. А что ее ввели в заблуждение, так это мы исправим.
— Ну… ты узнала своего сына? — поторопил ее признания.
Самому стало интересно, как далеко может зайти чья-то чужая шизофрения. Не Дашина. Она-то здорова. Навязанная. Акушерка умом тронулась или передач для идиотов пересмотрела, придумала историю и скормила ее Дашке. А бывший воспользовался ее положением в компании, чтобы подзаработать. Та-а-ак, надо проверить и этого хакера, и акушерку. Не нравятся они мне.
Даша отрицательно качнула головой.
— Нет, не узнала. Может, ты скажешь правду, — она подняла на меня блестящие от непролитых слез глаза, полные многолетней боли.
— Какую правду, Даша? Ты хочешь услышать, что кто-то, Вадим или Макс, твой ребенок, которого я купил у твоего бывшего? — я удержался от сарказма, жалея несчастную женщину, так и не смирившуюся с потерей ребенка. — Этого не было. Кстати о бывшем… Напиши имя, фамилию… все что знаешь о нем. И скинь мне на телефон. Служба безопасности проверит его. Про акушерку тоже выясним.
Она покорно кивнула, не выказывая ни малейшего сожаления по поводу участи отца Дениса. Ведь не может не догадываться, что ждет того, кто кинул вызов братьям Шалым.
— Ты не отдавал, а Роман? Сашка говорил, что с него потребовали отказ от отцовства, — она с надеждой смотрела на меня.
Вот этого измученного ожиданием с упрямым блеском надежды взгляда, я уже не смог вынести. Шагнул к ней и обнял вздрогнувшую от прикосновения моих ладоней женщину. Она затихла испуганным кроликом. Прижал к себе крепче, вдыхая ставший родным запах и проговорил куда-то в волосы: