Найди меня в темноте
Шрифт:
Он стоит в дверях и смотрит на ее напряженную спину. Бэт успевает переменить вчерашнюю футболку, запачканную кровью и мозгами ходячих. Теперь на ней топик на широких лямках, украшенный долбанным кружевом.
Охренеть, тут конец света, а Грин постоянно наряжается при возможности как на долбанный праздник!
Дэрил видит, как двигаются лопатки под полосой кружева на спине и полоску лифчика. И злится на нее, что она не могла найти ничего другого, кроме этого долбанного топика. И на то, что она разбудила его, хлопая тут дверцами.
И
– Что ты будешь на завтрак, Диксон? – говорит Бэт, не поворачивая головы к нему. Словно знает, что он стоит в дверях.
– Яичницу из трех яиц и охренительно много бекона. А еще тосты. С арахисовой пастой.
– Увы, могу предложить только арахисовую пасту из всего этого. И еще упаковку сухих завтраков. Яблочный джем. И кексы… которые, на удивление, даже не зачерствели…
– Тогда какого хера спрашивать, что я буду, Грин?
Она только пожимает плечами в ответ. Лопатки снова шевелятся под кружевной полоской на спине. Эти долбанные лопатки…
– Если сможешь нагреть воду, Грин, тебе будет чай, - хрипло говорит Дэрил и бросает на стол пакетики с чаем, которые зачем-то захватил из запасов Сэм, когда уезжал на поиски. И только тогда Бэт оборачивается на него от полупустых полок и смотрит с каким-то странным выражением в глазах. А он почему-то смущается этого взгляда и того, что взял для нее этот херов чай. Разворачивается и выходит из кухни, оставляя ее одну.
Сейчас Дэрила охренительно интересуют две комнаты в этом доме богатеев, что когда-то жили здесь. Это хозяйская спальня и кабинет со шкафами под потолок, полностью забитыми книгами. В спальне он берет шкатулку с туалетного столика и роется в ней, а потом отставляет, понимая, что вряд ли хозяйка этой комнаты хранила то, что он ищет среди подобных безделушек – всяких побрякушек с буковками.
Может, ее звали Кэрол? Или Кэтрин? На хера столько побрякушек с буквами С?
На мгновение Дэрил ловит свое отражение в зеркале туалетного столика и застывает, глядя в него. Да, выглядит он охренительно тупо, копаясь во всем этом барахле. Но в голове все крутятся и крутятся слова Мэгс.
Папа бы хотел, чтобы у нее было все, как он мечтал, понимаешь?… Бэт первая скажет, что ей все это не надо… и не важно, но… но это важно. Для нее это важно. Для меня. Для папы. Для папы это было бы важно.
В кабинете, к его удивлению, Дэрил обнаруживает сейф практически сразу. Обе его дверцы – и имитация картины, и стальная с замком – распахнуты. Кто-то торопился забрать то, что лежало внутри. И это не пачки денег или бархатные коробочки, которые он видит в глубине сейфа. Пустая коробка из-под пистолета и в спешке оброненные пули. Значит, хозяин или хозяйка пытались хоть как отбиться, когда все это только началось.
Дэрил лезет в сейф и достает одну за другой коробочки, открывает их и откладывает в сторону. Часть из них пусты. В некоторых лежат цепочки или сережки с камешками. Раньше он бы их сгреб в рюкзак. Теперь они ему ни к чему совершенно. Ему нужно только одно –
Для нее это важно. Для меня. Для папы. Для папы это было бы важно.
И значит, для него это тоже теперь охренительно важно. У Бэт будет все не хуже, чем у Мэгс с ее брюлликами на безымянном пальце. У Бэт будет все, как надо. Все как должно быть. И все будет.
Мысль о том, что не может быть вообще ничего, он упорно гонит от себя прочь. Потому что знает… Потому что ему хочется верить, что все возможно. Все еще возможно. Пока они живы, возможно все!
Наконец Дэрил находит парочку подходящих колец среди прочих побрякушек. Не таких, как раньше – широких с россыпью камней. Эти тонкие и аккуратные на вид, с одним камешком в обрамлении брюлликов. Ему кажется, что такие понравятся Бэт гораздо больше.
А еще они больше всего похожи на долбанные кольца с брюлликом, которые принято дарить… дарить… просто дарить и все.
Он запихивает оба кольца в карман рубашки, потом достает и прячет в карман джинсов.
Тут надежнее. Не вывалятся ненароком, когда понадобится отбиваться от ходячих.
А потом зачем-то тянет руку к пачкам бабла. Которых охренительно много в этом сейфе. Берет в руки одну из них и пролистывает пальцем купюры в пачке.
Охренеть! Когда-то даже ради одной такой бумажки он был готов на многое. А уж такую пачку довелось держать в руках только после долбанного конца света. Словно какой-то мудак исполнил все прошлые желания, когда эти бумажки стали просто бумагой и ничем иным.
Дэрил смотрит на пачку денег в своей руке и вспоминает почему-то не гольф-клуб и не кабину самогонщика, а открытый рюкзак, валяющийся на дороге. Содержимое которого рассыпалось на асфальте в беспорядке. И пачки денег среди золотых побрякушек, которые он зачем-то сгребал в гольф-клубе. А она хранила в своем рюкзаке…
Все то время, что они провели вместе. Таскала эти херовы бабки и побрякушки, уже ненужные в этом долбанном мире.
Дэрил понимает вдруг, что не один уже сейчас в комнате. Поднимает голову и видит замершую в дверях Бэт. Она смотрит на него, чуть прищурив глаза, словно не понимая, что он тут делает. И ему вдруг становится охренительно стыдно. За то, что он держит в руках это бабло. За то, что вообще залез в сейф.
За то, каким был раньше, до всего этого конца света.
Дэрил тут же бросает пачку на пол, вытирает руки о брючины джинсов, словно деньги могли испачкать его пальцы, и собирает пули, лежащие в коротком ворсе ковра. Сорок пятый. Для ее долбанной игрушки, подаренной тем техасцем.
– Завтрак готов, - коротко говорит Бэт, и он кивает в ответ.
За завтраком, сервированным в кухне на столе, за которым приходится сидеть на неудобных высоких стульях, они молчат. Будто и незнакомы друг с другом. И ему скоро снова это начинает действовать на нервы. Потому что когда она сидит и даже не смотрит в его сторону, в нем снова просыпается давно забытое чувство, прежде казавшееся надежно похороненным где-то внутри.