Найди меня в темноте

La escritora

Дэрил не понимает таких длинных заходов к самой сути. Никогда не понимал.

Какого хера просто Рику не сказать сейчас то, что хочет? Зачем разводить эти беседы?

Почему бы просто не послать Ри к херам, сказав, что это, мать ее, неправильно все?

– Тогда в госпитале Грейди Бэт получила серьезное ранение, - продолжает Рик. – Такая травма нежизнеспособна в большинстве случаев. Но Бэт выжила. Она выжила. И…

Рик вдруг замолкает, словно ему тяжело говорить дальше. И Дэрил видит, что это действительно

так. То, что случилось тогда на дороге и в последующие дни, отразилось на каждом. Но самые большие раны были именно у них – Рика, Мэгги, Мишонн и у него самого.

И у Ноа. Но Ноа уже не до сожалений или чувства вины теперь.

– Такая травма не может не отразиться. И это не только головные боли. Или обмороки. Доктор Робардс…

Дэрил сначала не понимает этой маленькой, еле заметной паузы в речи. Только когда замечает гневный взгляд Мэгги.

Какого хера? Какого хера из всех долбанных докторов Александрии Бэт осматривала именно она? Не нашлось никого другого? Твою мать, тут скоро все будут знать, добавляет про себя, когда замечает, как смотрит на него Гленн.

– Доктор Робардс считает, что возможны сильные невротические последствия. И она определенно заявила, что Бэт эмоционально нестабильна. И это ее тревожит…

– Что это, твою мать, значит? – вдруг взрывается Дэрил, которого почему-то задевают сейчас именно эти слова.

Он полностью не осознает их значение – как херов китайский язык, твою мать!
– но определенно понимает их смысл.

– Бэт не слетела с катушек! Если бы меня бросили одного в лесу в такой раной в башке, и после этого мне пришлось выживать одному, я бы тоже к вам не целоваться кинулся!

– Рик хочет сказать совсем не то, - начинает аккуратно Гленн.

– У Рика в башке сейчас именно это. Он пытается разгадать ее и не может. Потому что уж совсем выходит не та картинка, что раньше, верно, Рик? В общем, что бы ни там говорила доктор, я против того, что ты задумала, Мэгс. Я не пойду на это. Потому что, это, твою мать, херня! Это неправильно!

– Эмоционально нестабильна, Дэрил, - говорит сквозь слезы Мэгги. – Означает, что в любой момент она может сорваться. Бэт, по мнению доктора, сейчас на краю. Достаточно будет одного малейшего потрясения, чтобы она шагнула туда, куда вовсе не следует. Малейшее потрясение, Дэрил! И мы ее потеряем. Как ты думаешь, будет ли для нее потрясением тот факт, что мы оставили ее живую? Что мы ее бросили там, в лесу? Ты сам сказал, что она мертва. Мы ушли только после того, как ты сказал, что она мертва!

– Ты меня обвиняешь в чем-то, Ри? Хочешь переложить на меня всю вину за то, что случилось? Хорошо. Да, я ее проебал там в лесу. Но ты, Ри, ты ее бросила раньше! Я же тебе ясно сказал тогда, что она жива. Какого хера…

И тогда Мэгс бьет его, как тогда. Бьет, зная, что именно это доставит ему наибольшую боль сейчас. Бьет наотмашь зло и резко. Вызывая в нем самый

острый для него вопрос из череды бесконечных «Что, если бы…», который всегда режет его сильнее ножа.

Что, если бы он не распахнул так охренительно беспечно дверь в домике похоронщика?

– Но именно ты, Дэрил, потерял ее! Тогда, в то лето, когда вы были вместе! До того, как я уехала из церкви!

– Хватит! – прерывает их Рик. Он устало трет переносицу, собираясь с мыслями. – Я позвал вас сюда не для того, чтобы искать виноватых. Я позвал, чтобы мы определились, что мы делаем дальше. У нас появился шанс дать Бэт то, что она заслуживает. Позаботиться о ней как раньше. Сделать все, чтобы она была счастлива. И именно поэтому я хочу поддержать Мэгги в ее просьбе. Особенно теперь, когда Бэт начинает…

– Твою мать! – с присвистом выдыхает Дэрил, прерывая его речь. – И это говоришь сейчас ты, Рик? Вешать ей лапшу на уши, пытаясь сделать вид, что ничего не было?

– Нет! – отвечает ему Рик мягко, но настойчиво.
– Я не прошу лгать ей. Я прошу просто сохранить в тайне некоторые моменты. Это разные вещи. А так как это решение касается всех в этой комнате, то я прошу именно всех и принять это решение. Мы сейчас проголосуем. И тогда станет ясно, что мы будем делать в этой ситуации.

– Я против! Говорю вам всем сразу, – резко говорит Мишонн, поджимая губы. – Умолчать – это не означает, что ты не солгал. Да, девочка заслуживает самого лучшего, что мы может ей дать здесь. Но она определенно не заслуживает, чтобы ей лгали о том, что случилось.

Дэрил быстро оглядывает сквозь прищур глаз тех, кто находится в этой комнате. Голосование так голосование, твою мать! Удивительно, но решение такое простое и ясное приходит тут же. Когда он понимает, кто и как может проголосовать в этой комнате.

– Хорошо, голосуем. Но только мы. Члены семьи. Те, кто был тогда в тюрьме. Только мы имеем право решать. Никто иной.

– Эти люди прошли с нами через многое. Ты не можешь вот так выбросить их! – возражает горячо Мэгги.

Еще бы тебе, Мэгги, не возражать! Когда за бортом оказалась Тара, которая всегда будет на твоей стороне! И Розита, которая очень сблизилась с тобой после того, как мы проебали Бэт. А еще есть Аб… который может отдать свой голос так, как захочет его латиночка.

– Либо так, либо никакого голосования! – отрезает Дэрил.

– Какой же ты…!
– выдыхает Мэгги. – Она только-только вернулась к нам. Ко мне! Она впервые за два чертовых дня подошла к нам. Патрисии и ко мне! Тебе совсем наплевать на нее? Наплевать на меня и Патти? Наплевать на всех нас? И на Бэт?

– Все! – Рик прерывает их решительно, видя, что еще немного и Мэгги с Дэрилом снова сцепятся друг с другом, как когда-то. – Мы голосуем. Только те, кто были в тюрьме. Соглашусь с Дэрилом. Это справедливо, если решение касательно Бэт примут те, кто ее хорошо знал.