Найдите Ребекку

Дэмпси Оуэн

Кристофер рассматривал равнодушные лица пассажиров. Молодой человек небрежно прислонился к окну, читая газету. На передней странице был изображен гротескный еврей, убивающий плачущего ребенка, а под рисунком был заголовок «Евреи – наша беда». Кристофер встал перед сестрой, отгородив ее от газеты, а трамвай поехал дальше.

Ули с Каролиной ждали их в холле отеля. Каролина обняла всех по очереди. Они видели ее лишь на тусклых черно-белых фотографиях, и всегда с Ули. Она и Ули в ресторане, улыбаются и держат бокалы с пивом. Она и Ули на пляже озера Ванзе. Она была миниатюрной девушкой, с длинными светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, молодой и красивой,

всего на пять лет старше Кристофера. Стефан вполне годился ей в отцы. Кристофер обнял Ули и принялся шлепать его ладонью по плечу, пока дядя не отпустил его. Ули схватил Александру и поднял в воздух.

– Так чудесно наконец с вами познакомиться, – сказала Каролина. – У нас впереди насыщенный день, экскурсии. Боюсь, нет времени на усталость. Так что относите чемоданы наверх и возвращайтесь сюда. Хорошо, Стефан?

– Разумеется, Каролина. Мы все так хотим узнать тебя поближе, что не готовы ждать ни минуты.

Они отнесли вещи наверх и уже через пять минут загрузились в машину к Ули. Стефан сел впереди, с братом.

– Я никогда не была на Джерси, – сказала Каролина, когда Ули завел машину. – Очень бы хотела туда поехать. Судя по рассказам, там чудесно, но совсем иначе, чем здесь.

– Совсем иначе, – согласился Кристофер.

– Здесь изумительно, – восхитилась Алекс. – Никогда не думала, что есть места, подобные Лондону, но здесь даже лучше.

Кристофер не вслушивался в беседу, пока они ехали. Он мог лишь посматривать из окна на величественный город, в котором мог бы расти. Мог бы знать широкие улицы, переполненные трамваями, машинами и поездами, а не изумленно пялиться на них, как турист. Они припарковались и пошли к Штадтшлосс, королевскому дворцу.

– По-моему, вполне может поспорить с вашим Букингемским, – пошутил Ули.

Александра стояла, держась за руки с Каролиной.

– Невероятно, – восхитился Кристофер.

Они направились к бульвару Унтер-ден-Линден и Бранденбургским воротам, где Ули взял на себя роль гида.

– Вот она, квадрига, – объявил он, жестом указав на огромное сооружение с колесницей и четверкой лошадей наверху. – Это центр рейха, центр новой Германии. – Он привлек к себе Каролину. – Это символ нового начала для всех нас. – Каролина обняла его. – Оглянитесь, посмотрите на ось Восток-Запад [4] . Простирается до самого горизонта.

4

Ось Восток-Запад – часть проекта Гитлера по перестройке Берлина в «столицу мира Германию», одна из двух широких транспортных осей, пересекавших город. По проекту ее длина должна была составить 50 км.

Зеленые деревья, перемежающиеся флагами нацистской партии, простирались на многие мили.

– Ой, смотрите, – сказала Каролина, – смена караула. Нам повезло.

Солдаты в серой униформе заступили на пост в точное время. На плечах они несли длинные винтовки.

– Не уверен, что хочу на это смотреть, – заявил отец Кристофера.

– Хорошо, Стефан, нам как раз пора поужинать. Мы хотим отвести вас в особое место.

Стоял теплый и ясный вечер, и они отправились ужинать в уличное кафе. Они ели под звуки живой музыки, играла группа. Люди вставали из-за столов, чтобы потанцевать во дворике. Мысли Кристофера заполнила Ребекка. Им никогда не быть вдвоем в этом странном, чудесном месте, теплом и приветливом для него, но крайне враждебном к таким, как она. Впрочем,

мы и сейчас не вместе и вряд ли когда-нибудь будем. Его охватили противоречивые чувства.

После ужина Ули пригласил Алекс на танец, и хотя она отказалась, он потащил ее за собой. Каролина спросила у Кристофера разрешения потанцевать с его отцом.

– Буду только рад. Это пойдет старику на пользу.

Стефан взял ее за руку и вывел во дворик. Они танцевали, вокруг мигали огни, и вечер плавно превращался в ночь.

В ночь перед свадьбой Ули собрал мальчишник. Александра осталась у Каролины, а остальные отправились с Ули и компанией его друзей в берлинскую ночь, чтобы провести «последний бурный кутеж», как называл это сам Ули. Его друзей, которым было по тридцать семь лет, казалось, больше интересовали разговоры о детях или свадьбе на следующий день, чем кутеж, – во всяком случае, сначала.

Кристофер ненадолго остался один, когда к нему подошел Ули.

– Ну как, хорошо проводишь время со стариками?

– Прекрасно, – заверил его Кристофер. Они чокнулись пивными бокалами. – Ему, похоже, тоже весело, – он показал на своего отца, сидящего в углу с двумя друзьями Ули.

– Рад видеть, что он наконец немного выпустил пар. – Ули наклонился поближе. – Что произошло в Лондоне? Вы мне так и не рассказали. Вы не нашли ее?

– Нет. Мы поехали через несколько недель после моего первого письма. Отец потерял с ней связь за несколько месяцев до этого. – Кристофер повернулся и поставил бокал с пивом на барную стойку позади себя. – Ее там не было. Мы пришли к ней домой. Ее кузина Мавис внезапно умерла за полгода до этого. Муж Мавис вернулся в Шотландию, не оставив нового адреса.

– А Ребекка?

– Никаких следов. Словно ее вообще никогда не существовало. Ее даже никто не знал.

Отец Кристофера не слышал их разговора и громко хохотал над какой-то шуткой.

– А он? – продолжил Ули. – У вас наладились отношения?

– Стало лучше. Понадобилось время. Он признал, что совершил ошибку и что ему не следовало прятать от меня письма.

– И попытался ее исправить. На это способны немногие мужчины.

– Да. Таких, как он, немного.

– Думаю, тебе пора забыть Ребекку Кассин.

– Да, я все время это себе твержу.

За ужином Кристофер сидел между отцом, который, похоже, искренне настроился хорошо провести время, и приятелем Ули Вернером, юристом из Дрездена.

– Ну, как вам Берлин? Роскошный мегаполис, правда?

Значок со свастикой на груди у Вернера говорил о его членстве в партии. Такие значки носили несколько мужчин из приятелей Ули.

– Невероятно, – согласился Кристофер. – Никогда не видел ничего подобного.

– Всего несколько лет назад он был совершенно другим. Пока к власти не пришли национал-социалисты, и еще маячила угроза большевиков. Ужасное было время. Рад, что ты этого не видел. И понимаю, почему отец вас отсюда увез.

– На Джерси было чудесно.

– Я говорил с твоим отцом – судя по его рассказам, это прекрасное место. Но ты не чувствуешь себя опьяненным бурлящей жизнью этого города?

– Чувствую, что опьянен, но чем – не пойму.

– Для немцев сейчас настало потрясающее время. Тебе нужно вернуться сюда и стать частью революции. Партия! Мы пытаемся изменить мир, работаем ради лучшего будущего. – Он поднял бокал пива и сделал большой глоток. – Вступать в партию вовсе не обязательно. Твой дядя говорит, что никогда не станет ее членом, но при этом он – образцовый патриот своей страны.