Найон
Шрифт:
– Давно собирался поговорить, да всё не мог подобрать случая.
– И, наконец, созрел.
– Не перебивай. Там, где я сегодня побывал, есть контора, которая следит за каждым из нас. Мы все у них на мониторах. У них таблицы расстояний, скоростей. Играют с нами, как конкретного человека и грузовик вывести на перекрёсток одновременно… Я долго думал, как у них получается водителю отключить мозг, всего на несколько секунд. И вот что я подсмотрел: скорость пешехода, расстояние до перекрёстка – программа делает захват, и два объекта неумолимо приближаются
– А реакцию водителя программа учитывает?
– А то. Но там есть одна хитрость. Раз нас с детства напичкали прививками, то каких-то паразитов иммунная система убивает, другие затихают до времени. Они подкопили силёнок и попробовали атаковать мозг. Человек хватается за голову – что со мной? Наверное, что-то съел, или вчера поскандалил на работе.
– Паразиты питаются эмоциями, это я читала.
– Они разные. Кто-то жрёт нашу память, мы многое начинаем забывать.
– Так найди способ вывести их. Или уничтожить.
– Нашёл, правда, повозиться надо. От мёда литровую банку взял, пластиковую, вырезал дно. Водичку заминусовал, три капли йода, два кремня, и всю конструкцию держим на голове, через трубку дуем. Паразиты сами выскакивают в эту ловушку.
– Как? Через кожу головы?
– Это астральные твари, их и при вскрытии медики не находят. Полупрозрачные гады. Но фонариком, в тёмной ванной, через увеличительное восьмикратное стекло я их увидел.
Тая кивнула, соглашаясь. То-то он вечером долго возился в ванной, булькал.
– Пусть бы меня позвал, я посмотрела бы на них.
– Пощадил твою психику, картинка не для слабаков.
– И легче стало?
– Не поверишь! Как заново родился. – Аверьянов крутанулся, пытаясь что-то вспомнить. – О! Хотел спросить: ты чего на почту бегала?
– Деньги кто-то прислал, три тысячи. Добрый человек, даже не подписался.
– Добрый, говоришь. Для того, чтобы камень подложить, тебя вытащили из дома.
– Не может бы… Одни аферисты кругом!
– Поэтому и хочу обрисовать новое положение. Раз на меня покушались, раз подкидывают свои штуки, мне опасно оставаться здесь. Одним взрывом они способны уничтожить обоих.
– Ты… – Тая стала соображать лучше, – мы не будем вместе?
– Этим тварям интересней увидеть наши могилки рядом и отчитаться. А так – хоть есть шанс, что поживёшь лет двадцать или больше.
У неё на глаза навернулась слеза. Поднялась, обошла стол и крепко прижала к себе его голову. Глядя куда-то на север, причитала: «За что нам такое? За что?»
Он обхватил руками чуть ниже спины и привлёк изо всей силы.
– Я объявил им войну.
– Они же первыми начали.
– Это уже не важно. Зато мы теперь отлично понимаем, что никаких переговоров и компромиссов не будет. – Отпустив на миг, Аверьянов встал со стула и крепко-крепко прижал её за плечи, поглаживал по спине, а про себя подумал: ну, вот и всё, пожили в своё удовольствие. И снова у него перед глазами мелькнул подброшенный камень. – Пойду, разберусь с ним! Ты оденься и подожди в сарае, – мало ли.
Он уже всё
Растянул леску, приладил через сук яблони над огнём и отошёл к сараю, помалу стал травить. Тая так смотрела ему в затылок, так смотрела, что только теперь до неё дошло, как она любит. Если, конечно, тут не замешана другая женщина. Мир стал другим, чему удивляться?
Пламя нехотя облизнуло поверхность, хотело выйти из-за стола…
– Не нравится, – заключила Тая.
– А сколько стоит эта штука! Пенсионеру за год столько не платят.
На миг всего показалось, что камушек хотел сбросить с себя оболочку. Как ракета – первую ступень. Возможно, внутри были предусмотрены варианты защиты от нагрева и утопления.
– О! – Экспериментатор припустил за ведром, зачерпнул из ванной на козлах водицы, донес до огня. – Прыгай – или сгоришь!
Камень предпочёл смерть, чем сдаться. Изнутри, хлопком, выстрелило пламя, с характерным запахом пластмассы.
– Начинка пошла, – он взял на себя роль завхоза: – Говорила я вам, не оставляйте технику этим дикарям: если не разберут, то пустят на дрова!
Тая узнала интонации.
– Тамарка? Точно, она! – Голосом продавщицы Евгений ни разу не говорил. Подслушал, запомнил и воспроизвёл. И, глядя на красавца своего, спросила себя: что-то ещё я про тебя не знаю?
– А ведь внутри камера, дорогие микросхемы, чипы. Он стоил дороже нашего дома. Хорошо – хоть не взорвался, так бы стёкла пришлось менять.
Выждав, пока объект перестал испускать дым, Женька выкатил огарок на свободное место, ткнул ломиком, поддел стамеской. Электрические мозги не были рассчитаны на варваров.
– Ждите, в следующий раз мы закинем что-то понадёжней, – он выдал фразу голосом городского главы, ей вручил маркер. – Иди и пронумеруй камни на клумбе. Пусть знают, что варвары научились считать.
– Сча! Разбежалась!
Аверьянов, прищурив один глаз, предложил:
– У меня к тебе серьёзный вопрос. Всё забываю попросить, теперь вот вспомнил.
Тая не почувствовала подвоха, сегодня она была готова выслушивать самые глупые глупости.
– До вечера не подождёт?
– Я потом забуду.
И вошли они в дом, хозяин запер двери на запоры, стал нежно опекать и направлять жену в сторону спальни, приговаривая: выскочила штука на спине, ты посмотри, я же глаз сзади не имею... На ходу, раздевшись до пояса, расстегнув пуговицу на брюках, стал топтаться от нетерпения, пока руки, имея навык, мигом пробежали по пуговкам её халата.