Найон
Шрифт:
Екатерина сжала руку мужа, привлекая внимание к своим словам.
– Таких подробностей мы ни от кого другого не узнаем. Хотя давно догадывались. Раз уж выпал случай, хотелось бы по христианству получить уточнения.
Почтальон снова осмотрелся, – время такое, что надо глядеть в оба.
– Буду краток. Порушены святыни, на этих местах пустила корни римская религия, с поправкой на русские мотивы. Христианские конденсаторы настроены, восемьдесят процентов служб во славу Израилю. Церковь сегодня не придумала ничего лучше, как организовать погромы, закрытие храмов; на что ни пойдёшь, чтобы вернуть уходящую, разочаровавшуюся паству. Дворцы и яхты верхушке сослужили службу: им уже нет веры. И предки ждут,
– Так приходите к нам, за чаем поговорим. – Катя многое бы отдала, чтобы заполучить такого гостя.
Он спрятал улыбку.
– Вот на чай у меня точно не хватит времени. Вы же видите, нас поставили в условия, когда неделя пролетает, как один день. Извините, тороплюсь.
Он исчез в подъезде, они тупо уставились на дверь, точно он обещал, что выйдет через минуту. Сергей выдохнул: «Н-да».
– А как ты хотел? – Виктор задрал голову, пытаясь угадать, на какой этаж поднялся почтальон. Добавил: – Прорывы в сознании не случайны. Стало быть, мы были готовы к приёму информации, так она и нашла нас. В следующий раз подойдёт такая старушка – божий одуванчик, обронит фразу – и пошла. Мы же, опираясь на ставшее известным, будем делать новые выводы. Похоже, дали возможность самим определять, что лишнее, что отслужило свой срок, а с чем придётся жить дальше.
– Хорошо, берём Найона. – Катенька, видимо, давно готова задать этот вопрос. – Дважды побывал на солнце, коротко обрисовал условия, как там на самом деле.
– Плевок в сторону современной науки. – Сергей тоже пробежался по этажам взглядом, как оттуда ждал поддержки.
– Я просто не могу представить, как разделится общество на тех, кто поверит Аверьянову, и тех, кто будет упираться, отстаивая школьные пятёрки. Это трудно – признать, что тебя грузили ложной информацией, ты верил учителям, находил подтверждения словам. И на тебе, тут объявляется Аверьянов и сносит такое крепкое с виду здание.
– Ты сейчас хорошо сказала, мне нравится, – Сергей приобнял супругу, носом зарылся в причёску. – А ты как думаешь, Вить?
– Согласен. Пришла пора обновить те пятёрки, от многих отказаться. – Виктор решил на досуге пересмотреть оценку прошлому. – Вот подумавши, наши головы нагружали ложными знаниями, выставляя оценки, таким образом закрепляли их. В том возрасте многое закрепляется прочно, и мы смело объявляем войну всем, кто имеет иное мнение. Альтернативщикам, например. Они что-то накопали – мы тотчас роемся в своём архиве. Нам учитель такого не говорил – значит, выдумки.
Сергей поддержал:
– Смотри! А ведь таким способом можно развязать войну, под любую тему. А коровьи дети, не задумываясь, нажмут кнопки.
– По эту, и по ту сторону океана. Вот и конец очередной цивилизации.
Катенька напомнила слова Аверьянова:
– Помните, он сказал в каком-то ролике? «Им ничего не стоит остановить планету». Вот тогда и поднимутся воды океанов и морей.
– Я помню, даже песенка звучала, со словами: «Остановите Землю, я сойду». – Виктор и рад бы ещё постоять, да у каждого накапливается столько дел. Время-то нам обрезали донельзя, как кроликам поставили новую задачу и наблюдают исподтишка. – Ладно, и мне пора. До встречи.
– Так давай, отвезу!
– Мне сегодня надо навестить товарища. В соседнем доме. Она уже все глаза, наверное, проглядела. – Поняв, что механически проговорился, закончил: – Ну, в общем…
Лишь Малява скрылся из виду, Катя выдохнула:
– Думаю, я ему понравилась.
– Ты же приложила к тому столько сил! – Сергей поджал губу.
– У меня и в мыслях не было. Флиртовать – пфу! – Она фыркнула очень театрально, но вид был довольный. Столько всего случается каждый день, как бы не промелькнуло что-то важное. –
Сергей притянул её за плечи, сжал до хруста костей.
– Поедем в выходные лечить речку нашу, поищем вражеский циферблат. Ты со мной?
– Хоть на край света! Когда вместе, мы сильнее стократ.
На лифте решили не ехать, ступени можно принять за символ: мы сегодня взяли очередную. Хотя оба догадывались, что пошли пешком не из спортивного интереса. Оба надеялись, что кого-то не подведёт нюх. Очень хотелось обнаружить ту дверь, куда ещё позвонил почтальон. Только ни одна дверь не выдала тайны. Так и должно быть. Можно порадоваться за конспиратора.
Сергей предположил:
– Мастер маскировки, очень осторожный и внимательный, сделает так, что будет жить в одном с нами подъезде, а мы и знать не будем.
– Думаешь? – Катя посторонилась, пока он отпирал замки. – Надо будет пробежаться по соседям, поискать следов. Да, нужна хорошая причина.
– Ты у меня умница, я спокоен. Завтра утром жильцы прочтут объявление: породистые котята ищут хозяев.
– Где я тебе котят возьму?
– Ночь длинная, придумаешь что-нибудь.
А тот самый «почтальон» всё слышал, о многом догадывался. Их мысли не были для него чем-то запретным. Он даже рассмотрел файлы – на расстоянии они не казались уж такими важными, как он считал прежде. Условно говоря, всякая информация имеет своё время включения. Человек может легко сорваться с места и провернуть кусок работы, на которую поначалу не соглашался. Или даже не слышал. Перед выходом на свой Путь, человеку устраивают проверку, как окончательный экзамен, и главный вопрос – ты на чьей стороне.
Когда-то и у него был учитель. Женечка. Евгения Васильевна. Ни о каких-то лекциях, с примерами и без, речи не было. Она просто любовалась учеником, и каждый раз заглядывала в будущее, всё дальше и дальше. Она так хорошо улыбалась, что за одну улыбку можно вытряхнуть кошелёк. Только её дорогими подарками не купишь. Она видела насквозь то, что другим не по талантам. Умирала тяжело, а он даже не знал: у молодости свои заботы. Пока катит велосипед, мы не задумываемся о ремонтах.
Позднее пришло осознание. Почему, для чего даются мучения напоследок? Кажется, так: тебе на Земле больше нечего делать, шагай дальше. Учеников оставила – вот и будешь присматривать, когда-то дашь подсказку, выпрямишь смертельные углы, если станут угрожать кому из них. Хлопотное это дело – выводить на свои пути учеников. Они потом своих оставят, и эта эстафета пока не даёт сбоев, сколько бы не вмешивались силы тьмы. Они попыток не оставляют, но с поражением на этом фронте почти смирились. Трудно остановить реку, которая питается из тысячи источников. Как только ученик готов – его уж ждёт учитель. Одна беда: с каждым годом всё труднее вытаскивать из мятущейся толпы пригодных. Система их вычисляет тоже, подбрасывает наживки. Пошёл бизнес – куда там до материй высоких? Выдают к рождению с программой действий, если даже не приступил к исполнению – выдадут заново, уже с двумя. И присесть не придётся: мы же наблюдаем людей, кто вкалывает за двоих.
Почтальон проследил в глазной глазок, как пара задержалась у его квартиры. Их слабые сканеры не смогли прошить его защиту. Рано вам знать, всему своё время. День самообличения впереди. Это когда чиновники вдруг прозреют и станут открыто каяться в содеянном. Простите, люди добрые, не знал, пребывал в тумане наваждений, я всегда считал, что действую во благо. А сегодня как бы прорезались глаза: что же я натворил! Люди! Не судите строго, мы братья. Брать я брал, не по злому умыслу, с мыслью, что у всех достаток, никто не в обиде… Вижу, заблуждался…