Найти и исполнить
Шрифт:
«Можно. Только кому? Страны нет, власти тоже, вожди в могилах или разбежались по миру, все давно продано, оптимизировано, сочтено, взвешено, разделено…» – вслух он этого говорить не стал, вместо этого насторожился, приподнялся на локтях, прислушиваясь к звукам с улицы – то ли показалось, то ли подъехала к дому машина. Стасу даже послышался скрип песка под покрышками, но проверить догадку не было ни малейшей возможности – окно наглухо закрыто и завешено черным тряпьем, чтобы до стекла добраться, уйма времени уйдет. Да и незачем – вроде укатила машинка. Или стоит, заглушив двигатель, точно поджидает
– А в портале ты как оказался? Ты сам сюда… приехал, или по приказу? – шепотом спросила Катя, и Стасу послышалась в ее голосе не тревога – волнение и неуверенность, что ли, легко объяснимые, впрочем. Столько всего на нее свалилось – и «лейтенант» со своими россказнями, что больше на бред смахивают, и «доказательства», от которых поневоле любой сказке поверишь, вроде той, к примеру, что Земля плоская и стоит на трех китах.
– И как сам портал выглядит? Как лифт?
– Да какой там лифт… Обычная комната, в ней площадка на полу, кольцо загорается, его надо просто перешагнуть и глаза сразу закрыть, чтобы не ослепнуть. А приехал…так получилось. Сюда один человек сбежал, мне его найти надо.
– Что за человек? – спросила Катя.
– Да так, сволочь одна, вернее, две сволочи. Враги народа, вредители и диверсанты, если по-вашему. Мне надо найти их.
О брошенной в подмосковном лесу юдинской подружке Стас умолчал, даже не удивившись – ничего не дрогнуло внутри, не шелохнулось при мысли: как она там? Жива или уже нет? Судьба девицы его нимало не волновала, и думал он сейчас только об одном: пора заканчивать этот разговор. Но Катя считала по-другому.
– Тебе приказали найти их и вернуть обратно? Для суда, для расстрела? Что они сделали, в чем их обвиняют?
– Приказали… Я сам себе приказал. Один из них убил моего сына и мою жену, теперь моя очередь, я должен найти его и прикончить. Только не знаю, где искать, и очень надеюсь, что они уже обратно не смылись, через другой портал, – сказал Стас. И показалось вдруг, что видит он перед собой не черный прямоугольник окна на фоне черной стены, а узкую улицу, наглухо перекрытую пробкой, гайцов у выезда на главную дорогу. И два бронированных «мерса», идущих в связке «ведущий-ведомый» на расстоянии пары метров друг от друга, кряканье спецсигналов, блеск маячков машин сопровождения. И чужой отстраненный голос: «поздно привезли, перитонит. На операционном столе умер».
– А ты уверен, что твои враги в Москве?
Стас не ответил. На сердце и без того было погано, чего еще душу травить, и так старые раны разбередил, теперь долго не уснуть, мысли загрызут. Бессонница, тварь, чтоб ее черти взяли, снова башку, того гляди, поднимет, давно не виделись… Катерине будто передалось его состояние, она прильнула к Стасу, обняла, коснулась виска горячими сухими губами. Стас повернулся к ней, прижал к себе, и оба так и застыли – в коридоре зверски заскрипели половицы дубового сушкинского паркета, а стук в дверь грянулся в тишину комнаты, как кирпич в затянутую тонким ледком прорубь. Оба от неожиданности дернулись, стук повторился, причем Стасу показалось, что за дверью стоят двое или даже трое, и лупят кулаками по хилой створке.
– Это еще что? – шепнул он.
– Понятия не имею… – Катя гибко перевалилась через него, оказалась на полу и принялась
– Не стучите, я не глухая! Сейчас открою!
Превосходно зная, что подобные явления в ста случаях из ста ничем хорошим не заканчиваются, Стас сел на кровати и принялся искать в темноте свои вещи.
Но успел только натянуть штаны, когда звякнул, поворачиваясь, ключ в замке, дверь распахнулась. Катерина вскрикнула и, судя по звуку, отскочила к стене, щелкнул выключатель. Стас зажмурился невольно: после густого мрака свет слабосильной лампочки резал глаза, но успел заметить, что гостей двое и одного узнал сразу – Лаврушин собственной персоной, бледноват и сосредоточен, моментально оглядел комнатушку, сделал выводы и придал физиономии понимающе-ехидное выражение. А вот товарища в шинели с малиновыми, казавшимися багровыми в полумраке нашивками и тремя прямоугольниками в тон в петлицах Стас видел впервые. Глянул на Катерину – та одернула юбку
и теперь в темпе застегивала пуговицы на сером, до коленей длиной платье, не обращая внимания на взгляды гостей. Ситуация банальная и самая что ни на есть житейская, удивляться тут нечему, если только пару-другую реплик скабрезных подать или отпустить несколько шуточек соответствующего содержания. Но Лаврушин и товарищ майор пожаловали явно не за этим, поэтому на Катерину глазеть перестали.
– Проверка документов, – сказал тот, что в форме. – Попрошу предъявить. Вы, гражданочка, и вы…
Он смотрел на Стаса. Спокойно смотрел, но с некоторым интересом шагнул к столу, оглядел мельком беспорядок на нем, повернулся и стал напротив, загораживая проход. Лаврушин захлопнул дверь и привалился к створке, уже не скрываясь, пялился на Катерину. Та уже привела себя в порядок, откинула волосы назад и проговорила ласково:
– Позвольте, товарищ майор, – и потянулась к своей брошенной на комоде сумке на длинных ручках.
Ну, да, майор, точно, все совпадает – и знаки различия, и их цвет, и отливающий багровым околыш на сдвинутой к затылку фуражке «проверяющего». Все как у его «коллеги» с Западного фронта, что повстречался двое суток назад и отправил «диверсанта» в штаб. Странная проверочка получается, непонятная какая-то – где это слыхано, чтобы товарищ в таком звании лично не гнушался по квартирам ходить и документики спрашивать. Впрочем, никого из соседей проверкой не побеспокоили, значит, шли прицельно к Катерине. Или не к ней?
Открытие Стаса не взволновало, скорее, насторожило. О таких ночных визитах людей в форме читать и слышать ему доводилось, впрочем, «проверяющие» поодиночке никогда не ходили, работали по схеме: вошли, предъявили ордер на арест, изолировали «объект», провели обыск, увезли. А тут обыском и не пахнет, и товарищ из «органов» всего один и пока только документами интересуется. Удостоверение подлинное, это любая экспертиза подтвердит, а уж проверку и подавно выдержит…
Катерина тем временем извлекла из сумки и бережно развернула изрядно потрепанную справку, служившую ей вместо паспорта, предъявила проверяющему. Тот просмотрел бумагу вскользь, вернул владелице и сказал: