Найти себя. Трилогия
Шрифт:
– Если я вдруг окажусь не прав, то думаю, вы удовлетворитесь одним золотым.
– По рукам, – сразу согласился маг и с ехидством протянул купчую: – Читайте.
Капитан пулей вылетел из дверей, окатив Сомова неприязненным взглядом. Следом за ним на палубу вышел, посмеиваясь, очень довольный маг. Похоже, всего один выигранный золотой привел его в хорошее расположение духа и заставил забыть, о двадцати двух потерянных. Он посмотрел на Сомова, сиротливо сжавшегося в углу.
– Значит, говоришь, Вик тебя зовут? Вот что, Вик, найдешь плотника или механика, пусть снимут с тебя железо. С утра будешь приходить сюда и убирать у меня в каюте, ну, а дальше… – маг почесал волосатую грудь в разрезе свободной рубахи, – Дальше поглядим, что с тобой делать.
С этого дня началась новая страница в жизни бывшего студента Виктора Сомова в этом невероятном мире. Нет, статус его как раба не изменился, но новый господин был относительно
– Я лучше помою пол, господин, – ушел от прямого ответа Виктор.
Постепенно выяснилось, что полувоенное судно, на котором оказался Сомов, совершало рейс по дипломатическим миссиям в разных странах, куда доставляло специфические грузы, официальные бумаги и корреспонденцию. Посетив последнюю миссию в Макабре, сейчас корабль возвращался на родину в Останд самое большое из государств, населенных людьми со столицей Маркатан, названной так в честь бывшего правителя. Попутно экипаж корабля занимался картографией, уточняя береговую линию орского побережья. На борту судна находилось около тридцати человек: капитан, маг, два офицера, боцман, двадцать матросов и обслуга в виде повара, стюарда, плотника, парусного мастера и механика. Спал и столовался Сомов вместе с матросами, на еду, которая оставляла желать лучшего не жаловался, морской болезни не испытывал, несмотря на трудности языка, нашел взаимопонимание с моряками, которые по существу являлись тоже подневольными людьми, а многие были пойманы и определены на судно силком. Маг своего раба не напрягал, и у Виктора оказалось много свободного времени, которое он проводил в обнимку с гитарой. Музыкальный инструмент обнаружился в кубрике матросов и, судя по его запыленному виду и совершенно расстроенному состоянию, им долгое время никто не пользовался. Гитара имела классическую грушевидную форму и привычные шесть струн сделанные из жил. На земле на настройку гитары с помощью приложения для Android на мобильном телефоне у Сомова уходила одна минута. Здесь же ему пришлось возиться не меньше часа, и все равно идеального звучания он не добился. А когда он взял первые аккорды, и зазвучала чуть искаженная земная музыка, бывший студент испытал мучительное чувство ностальгии.
В детстве мама, наверное, видела в своем сыне будущего великого музыканта, поэтому с третьего класса он ходил заниматься к соседке учительнице музыки, которая пыталась научить его игре на пианино. Без всякого интереса он несколько раз в неделю терзал клавиши бедного музыкального инструмента и быстро бросил занятия, после которых в памяти осталось только знание нотной грамоты. Мама была настойчива, и еще два года Витя учился игре на гитаре, пока не подрос настолько, что смог отстоять перед родителями свои приоритеты – стать сильным спортсменом, а не знаменитым музыкантом. Мама расстроилась, а отец полностью поддержал сына и отвел в секцию бокса. Впрочем, как мы знаем ненадолго. К гитаре Сомов вернулся в старших классах, потому что это нравилось девочкам. Слух у него был великолепный, а играть дворовые песни, пользуясь несколькими аккордами и имея за плечами хорошую школу игры на гитаре было парой пустяков. Вот только собственный голос ему крайне не нравился особенно когда он слышал себя со стороны в записи. Не хватало в этом голосе той брутальности, о которой мечталось и это, по его мнению, сильно портило образ крутого романтичного парня с гитарой. Приехав учиться в Санкт-Петербург, он сошелся с несколькими единомышленниками студентами, которые играли в самодеятельной группе, где Виктору чаще всего доверяли бас-гитару, а к микрофону и вовсе не пускали. В это время студент начал писать стихи и тесты для песен, но они оказались востребованными только девушками из института, а руководитель музыкального коллектива третьекурсник Александр подверг их язвительной критике. Сам Витя считал, что самолюбивый Сашка его
Зато теперь гитара стала для Виктора отдушиной в этом мире. Он вспоминал земную музыку, и негромко наигрывал ее в кубрике или где-нибудь в укромном месте на носу клипера, раскачиваясь в сетке над волнами. Играл исключительно мелодии и никогда не позволял себе открыть рот и запеть что-нибудь на русском языке. Кроме переборов, соло и боя пробовал разные способы игры на гитаре, которые знал в теории, но раньше овладеть ими, просто не имел свободного времени. В свое время школьник Сомов хотел очень быстро научиться играть на гитаре, пока до него не дошло, что учиться можно было всю жизнь. И сейчас раб Сангин с удовольствием продолжал свое обучение.
Хозяин, узнав о музыкальных способностях своего раба, теперь часто вызывал его к себе, а растрогавшись музыкой и вином, становился откровенным. Эргис считал себя писателем, жаждал славы и даже хвастал своей единственной изданной книгой. Он пришел на корабль, чтобы посмотреть мир, набраться новых впечатлений и преодолеть затянувшийся творческий кризис. Но кризис был непреодолим, и хозяин топил свои несбывшиеся мечты в вине. Каюта Преана была часто завалена разорванными в клочья листами бумаги и пустыми бутылками. Глядя на эти муки творчества, Сомов начал подумывать, а почему бы не помочь бедолаге хозяину и под это дело не выторговать себе свободу. Ведь за спиной бывшего студента было все богатство мировой литературы земли. В похожей ситуации орк Лексор обещал ему свободу, а значит и Эргис должен был соблазниться.
– Господин Преан, если бы вы стали очень знаменитым, вы бы подарили свободу человеку, который помог вам этого достичь? – спросил Сомов однажды утром, когда пришел заниматься уборкой каюты, а хозяин был еще трезв.
– Уж не хочешь ли ты написать бестселлер вместо меня? Пиши раб! – рассмеялся маг, – Но не забывай, что все плоды рабского труда являются собственностью владельца.
– Я понял, господин, – разочаровано вздохнул Виктор, – Позвольте я помою пол.
Договориться не вышло. Но заинтригованный маг время от времени возвращался к этому разговору и пытался выяснить, что же такое хотел предложить ему раб. Сомов молчал как партизан и на подобные вопросы предлагал или помыть пол или поиграть для хозяина на гитаре. Чем больше отнекивался Виктор, тем больше убеждал себя Эргис, что у раба есть какая-то тайна, которая может привести к славе.
На самом деле у Сомова не было конкретного предложения для мага. Первоначальную мысль – дать писателю несколько готовых сюжетов земных книг он отбросил. Идея и сюжет это одно, а вот написать так, чтобы сырой сюжет превратился в готовый литературный шедевр это совершенно другое. Тут был нужен талант, которого у господина Преана как раз и не хватало. Нужно было найти что-нибудь иное, желательно быстро реализуемое, мало затратное и обязательно приносящее всемирную известность. Весь день Сомов перебирал варианты земных изобретений, которые можно было бы воплотить в этом мире и дать возможность прославиться хозяину. Наконец, наблюдая за тем, как Эргис царапает бумагу пером, Сомов остановился на пишущей ручке. Шариковую ручку ему, конечно, не осилить, а вот автоматическую перьевую, чтобы можно было писать, не макая перо каждые полминуты в чернильницу запросто. Пусть вместо «Паркера» здесь будет «Перо Преана». Звучит, кстати, очень даже ничего. Но работу над проектом перьевой ручки пришлось отложить.
На обратном пути судно выполняло задачу королевской академии – уточнение береговой линии побережья оркского государства. Неторопливо курсируя вдоль берега на приспущенных парусах, вечером корабль наткнулся на пиратов, которые в сумерках на двух бригах ринулись на перехват. Зазвенели частые удары колокола и на палубу выбежали все без исключения матросы.
– Всем по местам! Готовиться к баталии! – отдал приказ капитан.
Под руководством офицеров команда начала спешно вооружаться, готовиться к бою и занимать позиции согласно боевому расписанию. Капитан и маг стояли отдельно на корме и обсуждали тактику предстоящих действий.
– Думаю, что по два выстрела на корабль будет достаточно. Плохо, что уже темнеет, да и палуба сильно качается, – маг открыл кармашки на патронташе и теперь дрожащими руками возился с застежками кобуры, – Как бы в таких условиях не промахнуться.
– Вы уж постарайтесь как-нибудь, – недовольно покосился на него капитан и поднял подзорную трубу, – Такие суда всегда битком набиты отъявленными головорезами, и я не поручусь за благополучный исход, если дело дойдет до абордажной схватки, – он раздраженно опустил зрительный прибор, – Ни черта не видно! Передайте механику, пусть подсветит преследующие нас суда. Посмотрим, с кем мы имеем дело.