Найти себя
Шрифт:
Владелец цирка обратил, наконец, внимание, что за спиной Сомова стоит потный носильщик с большим тюком в руках, ожидая, когда закончится перебранка и с ним рассчитаются.
– Ну, в общем-то, пошли тогда ко мне что ли? Поговорим в теньке, да и горло не мешало бы промочить, - пробурчал Сугис, - Униформу какую-то выдумал. Вот удивляюсь я тебе Норрис. Молодой ты, а языком чешешь хуже старого деда. Слушаешь тебя, слушаешь и вроде выходит, что ты прав кругом, но я-то точно знаю, что ты не прав. Надо тебя шпрехшталмейстером назначить раз такой говорливый.
– Я полностью с вами согласен. Только шпрехшталмейстер незаслуженное для меня повышение. Неужели вы позволите мне вместо вас открывать представление, и объявлять номера?
Когда Сомов развернул сверток, взору предстали шесть одинаковых халатов с широкими и короткими по локоть рукавами. Халаты были неброского синего цвета отороченные зелеными полосками и с зеленым же полупришитым поясом.
– Ну и зачем это?
– скривился Сугис.
– Униформа для работников манежа, которые меняют реквизит, расстилают ковер и прочее, - пояснил Сомов, - Выбегают они на манеж часто, а одеты кто, во что горазд, словно банда какая. Теперь же все будут выглядеть одинаково, не станут особо бросаться в глаза, а главное смотреться будут гармонично. Работают у нас на подхвате, все кто свободен, поэтому халаты безразмерные и запахнуться в него сможет любой. Время надевания минимальное - накинул, завязал простой узел, готово.
Сомов продемонстрировал, как это делается.
– Ну, в общем-то, да, придумано толково, но нужно ли?
– засомневался владелец цирка, а потом хитро прищурился: - Впрочем, если ты сам заплатил...
Виктор укоризненно покачал головой и тяжело вдохнул.
– А там что?
– спросил Сугис, указывая на еще один нераспечатанный пакет.
– А это как раз униформа для шпрехшталмейстера. Изначально предназначалась для вас.
Сомов развернул пакет и достал совершенно фантастический мундир. Встряхнул его, разглаживая складки, и выложил на стол перед владельцем цирка. Эта униформа была плодом компиляции из армейской одежды различных времен придуманная Виктором и фантазии портного сумевшего воплотить все это в материале. За основу был взят парадный советский китель генерала изумрудного цвета с красными обшлагами рукавов. Частично к нему был добавлен гусарский доломан с красным воротником стойкой и золотым шитьем на нем. Грудь была расшита золотыми шнурами с двумя рядами медных пуговиц начищенных до зеркального блеска. От офицерских мундиров наполеоновских войн были взяты золотые эполеты с бахромой. А завершали все это великолепие штаны-шаровары с красными лампасами.
Похоже, у Сугиса пропал дар речи.
– Нравится?
– нарушил затянувшееся молчание Виктор и еще раз встряхнул мундир.
– Это...
– Сугис поперхнулся и прокашлялся, - мне?
– Шпрехшталмейстеру, - язвительно ответил Сомов, - Надеюсь, вы не всерьез собирались меня им назначить. А то портной шил по размеру вашей рубашки, которую незаметно стащила Мона. Сюрприз хотели сделать.
Владелец цирка осторожно погладил мундир рукой.
– Роскошно выглядит, - произнес он, - Это ж надо такое выдумать. От шитья аж в глазах рябит.
– Может, померяете?
– подначил его Виктор, - А то вдруг с размером не угадали? Придется портному обратно возвращать.
После этих слов Сугис решительно отобрал у Сомова мундир, но все еще не решался надеть его и вертел в руках рассматривая каждую деталь. Глаза у него горели.
– Смелее, господин Сугис, смелее, - подбодрил его Виктор, - давайте-ка я вам помогу одеться, а то пуговиц здесь довольно много.
Стоило владельцу цирка облачиться в униформу, как в фургон заглянула Мона. Заглянула, да так и замерла на пороге.
– Папа?
– неуверенно спросила она.
Сугис смущенно посмотрел на дочь.
– Э-э, ну как тебе, дочка?
– Обалдеть!
– выдала Мона, нахватавшаяся земного сленга от Виктора.
– Обалдеть?
– недоуменно переспросил Сугис, - Это что значит - хорошо или плохо?
– Это значит
Сугис, как не пытался сдержать эмоции, но все же расплылся в улыбке.
– Скажешь тоже, король.
– Вы и есть король, - поддержал девушку Виктор, - Настоящий король цирка и должны выглядеть соответственно этому званию.
– Ну, в общем, раз вы оба так считаете, - Сугис помялся, - Наверное, пришлось изрядно заплатить портному. Да, Чак?
– Изрядно. Но это подарок от меня и от Моны, - ответил Сомов и добавил, - А вот за униформу для артистов желательно было бы заплатить. Вы же знаете, господин Сугис, у меня не осталось денег даже на то, чтобы рассчитаться с носильщиком.
– Ладно, вижу теперь, что одежа нужная, так и быть заплачу.
– И еще, господин Сугис, завтра я хотел бы взять выходной.
Владелец цирка возмущенно уставился на Виктора.
– Для себя и для Моны, - не давая ему возразить, быстро продолжил Сомов, - Девушке необходим отдых. Мы в столице уже столько времени, а ни разу не выходили в город вместе. Только работа и работа. Усталость постоянно накапливается, рассеивается внимание и концентрация, а у гимнасток очень опасная профессия, связанная с риском для жизни. Вы же не хотите, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я тоже не хочу. Поэтому завтра у нас выходной. Договорились? Замечательно. Ну, так мы пойдем, а за деньгами я к вам позже вечерком загляну.
Не дожидаясь ответа владельца цирка, Виктор и Мона, которую пришлось подтолкнуть к выходу, быстро выскочили из фургона.
– Нет, ну каков наглец, - пробормотал вслед Сугис, - Опять меня заговорил.
А потом раскопал среди реквизита зеркало, и еще долго крутился перед ним, разглядывая себя со всех сторон и гордо разглаживая усы.
– А ведь и впрямь король.
С утра Виктор и Мона катались на экологически чистом омнибусе, который неспешно тянула пара лошадей. Сомов хотел забраться по винтовой железной лестнице на крышу, где пассажиры сидели спиной к спине, и открывался отличный обзор, но Моне любопытнее показалось внутри салона и пришлось уступить любимой женщине. Они очутились в маленьком домике с закрывающейся дверью, стеклянными окошками и относительно жесткими сиденьями обтянутыми грубой материей и расположенными друг напротив друга. Пассажиры поглядывали на них снисходительно, а иногда и презрительно, безошибочно угадывая в девушке и молодом человеке приезжих провинциалов. В отличие от сонных горожан влюбленные сидели, как на иголках, вертели головами по сторонам и перешептывались, делясь впечатлениями от картины, проплывающей за окном. Да и в самом салоне омнибуса было немало любопытного. Одна табличка с правилами проезда чего стоила. Из нее Виктор узнал, что нельзя ставить ноги на сиденья, а нужно вытягивать их прямо перед собой, и не так, чтобы между ними был угол в сорок пять градусов, иначе это заняло бы два пассажирских места. Если кто-то желал сойти, то должен был держать деньги наготове и платить так, чтобы кондуктору не пришлось искать сдачу - он не банкир. Предлагалось вести себя вежливо, громко о политике и религии не говорить и не заставлять краснеть беззащитных девиц. Прямо так было и написано - "беззащитных девиц". Сомов с интересом огляделся в поисках беззащитных девиц, но все присутствующие дамы были с кавалерами и не выглядели ни беззащитными, ни даже девицами. Запрещалось провозить крупный багаж и собак. Также запрещалось плевать на солому. Ну да, под ногами в омнибусе была солома, предназначенная для сбора влаги и грязи. Окна были небольшого размера и, конечно же, не открывались, из-за чего в салоне было душно и мрачновато, несмотря на дневное время. В целом Сомов был весьма разочарован общественным транспортом Маркатана. В памяти Виктора неожиданно всплыл образ маршрутки, на которой он обычно добирался до университета. Однако, какое поразительное сходство.