Найти, влюбиться и отомстить

Полякова Татьяна Викторовна

– Поясни, чтоб я знал: тебе нужен исполнитель или тот, кто отдал приказ?

– Я хочу, чтобы они оказались в тюрьме, – с мгновенной заминкой ответила я.

– Не могу тебе этого обещать, – пожал Владан плечами. – Посадить такого типа, как Бад, непросто, у него есть и деньги, и связи… много чего есть. А исполнитель… хорошо, попытаемся, – кивнул он, чем удивил. Я-то думала, он продолжит убеждать меня в том, что затея бесперспективная.

Он отвез меня домой. По дороге я размышляла об услышанном в этот вечер. Слова Владана, так ли уж хорошо я знала свою подругу, здорово задели. Я знала Веру всю свою жизнь… но также знала, как легко можно обманываться насчет тех, кого любишь. Некоторые вещи просто не желаешь замечать.

Всю ночь я вспоминала наши последние встречи,

разговоры, которые мы вели с Верой. Искала несоответствия. Вскоре они появились, как по заказу. Несколько раз я звонила ей домой и слышала в трубке мужской голос. На мой вопрос она отвечала: в квартире она одна, а голос… кино смотрит. У меня не было причин сомневаться в этом. А теперь они есть? Допустим, она продолжала встречаться с Сергеем. Но какой смысл отрицать это? По ее мнению, Беленький не заслуживал того, чтобы на него тратить время, то есть она знала: он ей не подходит. Но продолжала с ним встречаться, раз уж никого другого не было… Неловко делать подобные признания? Но я бы никогда не стала ее упрекать… я бы не стала, а она сама? Разумная девушка с твердым характером никак не может порвать с парнем, занимающимся темными делами? Могло это быть причиной ее скрытности? «А если есть другая?» – с весьма неприятным чувством подумала я. И погнала эту мысль прочь, что оказалось не так легко. Да, деньги ей были нужны. Она устала от работы, в которой не видела смысла, от того, что все достается с большим трудом, а результат совсем не устраивает… Моя подруга – оптимистка, со смешком идущая по жизни, в реальности вполне могла чувствовать себя неудачницей. Работа не приносила удовлетворения, личная жизнь не складывалась. Плюс – хроническое безденежье. Я не раз предлагала ей помощь, но Вера всегда отказывалась. Она хотела всего добиться сама… Вдруг в какой-то момент пришло утомление? Захотелось всего и сразу? Допустим. Я не верю в это, но допустим. Сергей проболтался о сделке, и они решили похитить деньги. Но почему, в этом случае, она осталась здесь? Ведь как разумный человек должна была понимать, чем рискует? Сергей просто сбежал, посчитав, что делиться ни к чему, или у них был план: он уезжает с деньгами, а потом она присоединится к нему? Если так, тогда понятно, почему она хотела, чтобы близкие, и я в том числе, были уверены: с Беленьким их ничто больше не связывает. Но его дружки решили иначе, и она погибла. Бредовые фантазии. Вера никогда не оставила бы мать… Она же понимала, что в этот город вернуться уже не сможет. Как ни велика сумма, о которой говорил Игорь, стоила ли она огромного риска? И мук совести из-за брошенной матери? Либо я вовсе не знаю свою подругу, либо все это плод разгулявшегося воображения…

Утром я встала рано, торопясь поговорить с Руфиной. Но здесь меня ждал облом. Коротенькое письмо, в котором она сообщала, что уехала на несколько дней: «Вряд ли там есть Интернет, но если что-то срочное – звони. Целую». Я едва не разревелась с досады, совсем было собралась звонить, но передумала. Пора научиться самой справляться со своими проблемами. Чего я испугалась, в конце концов? Домыслов каких-то темных личностей, которые сами толком ничего не знают?

Я включила телевизор, чтобы немного отвлечься. По городскому телевидению шел повтор вчерашних новостей. Я бродила по комнате, не обращая внимания на слова диктора. Хотела переключить канал, в этот момент на экране возникла искореженная машина. Очередная авария. Водитель не справился с управлением, врезался в фонарный столб и погиб. «Скорая помощь» на обочине, полицейские машины. Девушка с микрофоном в руке что-то торопливо говорила, а я поспешила выключить телевизор.

Часа через два заехал отец. Открыв ему дверь, я сразу поняла: что-то произошло.

– Здравствуй, дочка, – сказал он, целуя меня. – Ехал мимо, решил тебя проведать.

– Проходи, накормлю тебя завтраком, – ответила я, приглядываясь к нему. Неприятности на работе? О своих делах отец не любил рассказывать. На мои вопросы обычно отвечал кратко: «Все нормально» и неизменно улыбался, тем самым желая подтвердить свои слова.

– Я уже завтракал… кофе выпью. – Он устроился за столом, окинув взглядом кухню,

потом посмотрел на меня: – Отлично выглядишь.

– У тебя неприятности? – спросила я, поставив перед ним чашку с кофе.

Сделав глоток, он отодвинул чашку.

– Сын Риммы Аркадьевны погиб, – произнес тихо. – Вчера вечером, возле Большого моста.

Я нахмурилась:

– Об аварии говорили в новостях… так это сын Шестаковой?

Отец кивнул.

– Ужасное несчастье… не знаю, как она переживет. Ночью ее увезли в больницу, сердечный приступ. Единственный сын, двадцать три года… в голове не укладывается…

Я молча положила руку на его плечо. В таких случаях сказать нечего, кроме избитых банальностей. Римма была давней подругой мамы. Ее муж умер, когда мне было лет одиннадцать. Мои родители поддерживали ее как могли. Вскоре не стало мамы, первые, самые тяжелые дни Римма была рядом, и до сих пор они продолжали часто видеться с отцом. Одно время я даже думала, может, их дружба перерастет в нечто большее, но они так и остались друзьями. Раз в неделю отец непременно ее навещал. С ее сыном мы были знакомы, но виделись от силы раз пять. Муж Риммы служил в полиции, она сама – судья, но сын по их стопам не пошел. Окончил экономический и уже год работал в фирме отца. И вдруг такое несчастье.

– У нее ведь никого нет? – спросила я, чтобы нарушить молчание.

– Никого, – вновь кивнул отец. – Ты же знаешь, как она его любила. Все разговоры только о сыне…

Папа привлек меня к себе. Я обняла его и поцеловала.

– Со мной-то все в порядке.

– Даже боюсь представить, каково ей сейчас… – вздохнул он. – Ради бога, будь за рулем поаккуратней…

– Ты был у нее в больнице?

– Да. Только что. Врач сказал, все должно быть в порядке… Какой уж там порядок…

– Она сильный человек… у нее есть любимая работа… извини, что говорю эти глупости.

Отец погладил меня по спине. Мы молчали, но теперь тишина не давила. Мне было спокойно рядом с ним, и он понемногу успокаивался. Лицо приобрело свое обычное выражение. А я подумала, что отец у меня очень красивый мужчина. И еще молодой. Седины в волосах совсем немного. Высокий, подтянутый. Женщины на него заглядываются. Если бы захотел, мог бы давно жениться, завести детей… Единственная дочь вряд ли особо радовала. Хотя, скажи я об этом, папа непременно бы возразил. «Ты самая лучшая дочь на свете», – любил повторять он. И в моей бестолковой жизни наверняка винит себя. Вот уж глупость. Он во всем винит себя, а я молчу, точно зная, что будет только хуже.

– Ладно, мне пора, – сказал отец, поднимаясь. – Кто-то должен позаботиться о похоронах. Приезжай вечером, буду ждать.

Я кивнула и проводила его до двери.

Вскоре после этого приехал Владан, и мы отправились к матери Сергея.

– Мать живет в частном доме, – по дороге сообщил Марич. – Серега появлялся у нее часто, но предпочитал жить отдельно, в квартире на Балакирева, которая досталась ему от бабки. Если парень в бегах, вряд ли мать знает, где его искать, но поговорить с ней стоит, хоть я и не уверен, будет ли от этого толк, если она запойная.

Дом больше напоминал сарай, чем человеческое жилье. Плотно зашторенные окна почти касались асфальта. Ржавое железо на крыше, крыльцо с подгнившими ступенями. Такое впечатление, что дом необитаем. Когда-то он был выкрашен синей краской, но она облупилась. Домишко давно бы следовало снести. Те, что по соседству, были хоть и старыми, но выглядели не в пример лучше. С правой стороны их теснили новостройки. Асфальт на улице весь в колдобинах. Припарковаться здесь было негде, дорога узкая, пришлось проехать дальше и пешком возвращаться назад.

Владан первым поднялся на крыльцо и оглядел покосившуюся дверь. Звонок отсутствовал. Он громко постучал, но дверь открыть не пожелали. Владан сил не жалел, и грохот был способен поднять с постели любого соню. Поняв, что только зря тратим время, мы направились к машине. Возле дома напротив заметили двух старушек, сидевших на скамеечке. Они наблюдали за нами с живейшим интересом. Владан перешел дорогу с намерением с ними поговорить.

– Добрый день, – сказал он, поравнявшись с бабулями.