Найти жертву
Шрифт:
– Нет. По-моему, они доносились с другой стороны мотеля и направлялись в сторону шоссе.
– Шаги были мужские или женские?
– Не могу сказать. Когда я вышел из коттеджа, то никого не увидел. Потом я вызвал вас по телефону-автомату, вернулся в коттедж и принял люминал. Боюсь, я испытал нечто вроде шока и только теперь пришел в себя. Я, понимаете ли, легко возбудим, мои нервы не выносят напряжения.
– Вы не одиноки. Спортивная машина принадлежит вам?
– Да, а что?
– Вам не следовало оставлять в ней ключи.
– Какой ужас! – воскликнул он. – Мама ужасно расстроится. А я завтра встречаюсь с ней в Пасадине. Вы должны вернуть машину, офицер.
Его близорукие глаза впервые сосредоточились на моем лице и измятой одежде.
– Вы не... вы полисмен? – Его рука метнулась ко рту.
– Специальный агент из Вашингтона, – ответил я. – Мы следили за вами, потому что вы носите красную пижаму. Будьте внимательны.
Я оставил его недоуменно обсасывающим костяшки пальцев. Когда я проходил мимо Браги, тот зашевелился, и я пробежал остаток пути к моей машине, умудрившись не упасть лицом вниз.
Еще до того как я выехал из города, мне стала ясна безнадежность преследования. Джо стартовала раньше и вряд ли где-нибудь задержалась.
Я решил повидать миссис Керриган.
Глава 14
В доме за араукарией звучала музыка – нервный диалог фортепиано и струнных. «Пожалейте меня», – говорило фортепиано. «Мы тебя жалеем», – отвечали струнные. Музыка прекратилась, когда я постучал. Миссис Керриган открыла дверь, не снимая цепочки.
– Кто там?
– Арчер.
– Да, припоминаю, – рассеянно промолвила она. – Мы встречались в мотеле.
– Я как раз оттуда. С вашим мужем произошел несчастный случай.
– Автомобильная катастрофа?
– Нет. В него стреляли.
– В Дона? Он серьезно ранен?
– Очень серьезно. Могу я войти?
Миссис Керриган сняла цепочку и отошла в сторону, пропуская меня в комнату. На ней были голубой купальный халат с белым кантом, нейлоновые чулки и туфли.
– Я не могла уснуть, – сказала она. – Очевидно, что-то предчувствовала. Сидела здесь и слушала Бартока – мне казалось, будто я слушаю собственные мысли.
Она захлопнула дверь, с усилием взяв себя в руки. Ее глаза, слегка опухшие от бессонницы или от слез, задержались на моем лице.
– Вы тоже пострадали, мистер Арчер.
– В данный момент это не имеет значения. Я выживу.
– А Дон тяжело ранен?
– Настолько тяжело, насколько это возможно.
– Я должна поехать к нему, не так ли? – Она подошла к лестнице и повернулась, положив руку на перила. – Вы хотите сказать, что он мертв?
– Его убили, миссис Керриган. На вашем месте я бы сейчас туда не ездил. Там будут люди шерифа – они начнут вас расспрашивать. У меня тоже есть к вам вопросы.
Женщина неуверенным шагом прошла в гостиную и оперлась на белый шелковый подлокотник дивана, слегка покачиваясь, словно деревце на ветру. Она провела рукой по
– Дайте мне немного времени, хорошо? У меня в голове все еще звучит концерт Бартока. Мне не следовало ставить эту пластинку в таком состоянии. Я чувствую, как будто дважды овдовела за одну ночь. – Она подняла голову. – Как он был убит? Вы сказали, что в него стреляли?
– Да, в его кабинете в мотеле, не более часа тому назад.
– И я в числе подозреваемых?
– Только не для меня.
– Почему?
– Скажем, мне нравится ваше лицо.
– А мне оно не нравится, – отозвалась она с детской серьезностью. – У вас должна быть более веская причина.
– Значит, вы застрелили его?
– Нет. – Ее голос стал резким. – Но не думайте, что я чувствую горе. Это просто... растерянность. Я сама не знаю, что мне чувствовать. Не могу сказать, что сожалею о случившемся. Дон был плохим человеком. Впрочем, мне не на что жаловаться – я сама немногим лучше.
– Я бы не стал так разговаривать с полицейскими. Они смотрят на вещи просто и наверняка повесят на вас ярлык главного подозреваемого. В любом случае вам понадобится алиби. Оно у вас имеется?
– На какое время?
– Примерно на последний час.
– Я просто сидела дома.
– И никого с вами не было?
– Никого. Час с лишним я слушала пластинки. А до того, наверное, около часа собирала бусинки. Я рассыпала жемчуг на крыльце. А когда собрала их, то сразу же выбросила. Безумная выходка, правда? – Она прижала пальцы к вискам, гладким и хрупким на вид, как яичная скорлупа. – Дон всегда говорил, что я сумасшедшая. По-вашему, он был прав?
– По-моему, вы хорошая женщина, которой пришлось много страдать. Мне жаль, что ваши беды на этом не кончились.
Я коснулся голубой саржи на ее плече. Она не отстранилась, сидя прямо и сдерживая слезы.
– Не надо мне сочувствовать – я к этому не привыкла. Мне кажется, я бы предпочла, чтобы меня обвинили в убийстве Дона. Возможно, я чувствовала бы себя менее опустошенной, если бы в самом деле застрелила его.
– А если бы вы это сделали? Вы бы стали это отрицать?
– Не думаю, – медленно ответила она. – Честность – одна из немногих моих добродетелей. Возможно, единственная.
– К чему так унижать себя?
– Я привыкла к тому, что меня унижают, и притом делают это мастерски. Дон становился настоящим садистом, когда у него было плохое настроение. А это случалось очень часто. – Она на секунду зажмурила глаза. – Я тоже бывала жестокой, что греха таить. Правда в том, что когда он этой ночью ушел из дома... Дон оставил меня, мистер Арчер, и я хотела убить его. Я четко представляла, как иду за ним на улицу и стреляю ему в спину. Будь у меня оружие, я могла бы это сделать. Хотя толку от этого не было бы никакого, верно? – Ее глаза блеснули, как темно-голубые огоньки. – Вы знаете, кто убил его?