Назад дороги нет

Алан Брант

– Да, я… – юноша слегка запнулся под ее любопытным взглядом. – Меня зовут Ричард.

Немного смутившись, он протянул руку девушке. Она взяла его ладонь в свою, резво, с удивительной силой встряхнула. На ее веснушчатых пальцах, юноша также заметил плохо отмытые следы голубой краски.

– Оч’ приятно, Ричард. Я Эмма, подруга Калеба, – голос у нее был также несколько грубоватым и громким, таким, будто она всю жизнь работала на рынке или была малость глуховата.

– Ты его девушка? – Ричард вытаращил глаза. В голове всплыли все вчерашние события, которые он запомнил: легкомысленные рассуждения Калеба о любви, его флирт с Жаклин, желание затащить ее в постель, их безумный

побег от ее мужа. Неужели все это время у Калеба была девушка?! Сам того не осознавая, Ричард начал обдумывать, что сказать Эмме, чтобы выпроводить её. Он уже открыл рот с желанием выпалить «Калеб ушел в барбершоп», но Эмма, взглянув на его растерянное и перепуганное лицо, залилась громким звонким смехом. Она не могла решить, что ее развеселило больше: предположение юноши об их отношениях с Калебом или его лицо в этот момент.

– Нет, слава Богу, я не егошная девушка! – воскликнула она, отсмеявшись, и покачала головой. – Он для меня как брат. Калеб не рассказывал те’ про меня?

– Что не рассказывал? – спросил Ричард, неловко потянувшись рукой к волосам и привычным движением взъерошив их. Голова его нещадно трещала, в горле пересохло, и во рту стоял неприятный желчный привкус. Невыносимо хотелось пить, подставить голову под поток холодной свежей воды, чтобы мозг, наконец, заработал в полную силу, и он перестал так туго соображать.

– Кто там, Ричи? – хрипло прокричал из комнаты Калеб. Вероятно, он все же проснулся, но так и не решился встать.

Услышав его голос, Эмма фыркнула. Привстав на носочки, она заглянула через плечо Ричарда, и, не сдержав еще один смешок, приложила ладонь к губам.

– Так, я зайду? – она перекатилась с пятки на носок, посмотрела на Ричарда своими улыбающимися глазами цвета меда. Он вдруг отметил, что, когда она улыбалась, сотни веснушек начинали бегать по её круглому, будто изнутри сияющему лицу.

– Да, конечно.

Он отступил в сторону, давая ей пройти, случайно задел плечом дверной косяк и покраснел, услышав, что она снова хихикнула, бросив на него хитрый искрящийся взгляд.

– Аааа, это ты Пташка-Кин-Дин 4 , – протянул Калеб, слегка привстав с кровати. Он близоруко сощурился и посмотрел на девушку. Лицо его было ужасно помятым, на щеке проступил фиолетовый синяк. Видимо, тот дружок муженька Жаклин все-таки смог его разукрасить.

Эмма, привыкшая слышать это прозвище миллионы раз, закатила глаза, после чего направила насмешливый, немного презрительный взгляд на Калеба. Наклонившись, она подняла с пола его очки, швырнула их ему прямо в лоб, а затем потрепала Калеба по щеке со словами:

4

Пташка-Кин-Дин – популярное обращение к девушкам из низшего и среднего класса. Молодые люди часто использовали именно это обращение, чтобы познакомиться с понравившейся девушкой, либо как милое прозвище.

– Давно не виделись, малютка-Кейлли.

Калеб громко застонал, потрогал свою голову и обиженно взглянул на Эмму. Его вид до того позабавил Ричарда, что тот не удержался и прыснул от смеха, закрыв рот рукой. Калеб выглядел как обиженный избалованный ребенок, которого наказали, отобрав все его игрушки. И юноше подумалось, что не будь рядом с Калебом Эммы, он бы был ещё тем ублюдком.

– Ах, тебе смешно! – Калеб оскорбленно фыркнув, потянулся, схватил свою подушку и кинул ее в Ричарда, но парень успел пригнуться, и та, попав в стену, упала на грязный пыльный пол, вызывая гневный вздох Калеба.

Ричард

засмеялся еще сильнее, от чего из глаз у него выступили слезы и слегка заболел живот, но он не мог никак остановиться. Привалившись к стене, для опоры, провел под глазами рукой, вытирая слезы.

– Ты труп! – Калеб встал и, шатаясь, подошел к Ричарду и ловким приемом повалил его на пол.

– Придурок, отвали! Только не дыши на меня! – всё так же смеясь прокричал Ричард, безуспешно, пытаясь скинуть с себя Калеба.

Эмма же, уперев одну руку в бок, переводила насмешливый взгляд с одного юноши на другого, будто бы старшая сестра, наблюдающая за неразумными братьями, устав от их детских забав. Ричард украдкой на нее взглянул и почувствовал резкое смущение. Ему вовсе не хотелось выставлять себя клоуном перед незнакомой девушкой, к тому же являющейся придурку Калебу подругой. Что она тогда о нем подумает? Она и так уже успела увидеть его в неприглядном виде: опухшее после пьянки лицо, мешки под глазами, волосы, которые нуждались в том, чтобы их хорошенько помыли, мятая наполовину расстёгнутая рубашка с пятном возле груди, возникшим не пойми откуда. Да и к тому же от него наверняка на милю несло перегаром. Хорошее первое впечатление он о себе создал, нечего сказать.

Но Эмма, кажется, вообще о нем не думала, или для нее это было в привычку. Она села на кровать Калеба, поставила руку на колено и, опершись на нее головой, стала ожидать, когда же их шуточная драка завершится.

– Всё! Хорош, Калеб! – пропыхтел молодой человек, пытаясь спихнуть с себя друга. Тот был куда спортивней и сильнее Ричарда, и поэтому все попытки юноши были заведомо проигрышными.

Калеб смилостивился над бедным, извивающимся под ним Ричардом, встал, помог подняться приятелю и поплелся к кровати, плюхнувшись туда вниз головой.

– Эй! Ты помнишь, что мы вообще-то договаривались встретиться на углу семнадцатой авеню и тридцать пятой западной улицы, где ещё магазин пластинок? – Эмма состроила обиженное личико и затормошила Калеба.

Молодой человек перевернулся, его лицо вытянулось, он хлопнул себя по лбу и виновато улыбнулся.

– Чёрт! Прости, сестрёнка. У нас с Ричи была такая бурная ночь.

Эмма вскинула брови, ее глаза лукаво заблестели, а лицо приняло такой хитрый вид, что Ричард сразу понял, ничего доброго ждать от нее не стоит.

– Как-то двусмысленно звучит, не находишь? – ехидно заметила она, покачивая головой. Солнечные лучи, проникающие сквозь окно, красиво заиграли на ее лице и волосах. Казалось, вся она светится и будто бы сама состоит из солнечного света.

– Браво! Ты меня сделала, – воскликнул Калеб, театрально похлопал в ладони и улыбнулся, но как-то скованно, стараясь не смотреть на Ричарда.

– Можь’, ты нас догонишь? – спросила Эмма. Она никак не обратила внимания на эту странность Калеба, чуть повернула голову, взглянув на Ричарда дружелюбным полным доброты взглядом.

Юноша неуверенно улыбнулся ей, неловко скрестил руки на груди, толком не зная куда их деть. «Догонишь? – непонимающе сдвинул брови юноша. – Чёрт! Это же Кин-Дин, гребаный рифмованный сленг. Рифма к слову «догонишь»… «Познакомишь»? Да точно!» Он снова стоял у стены, мучаясь головной болью и жаждой, но при Эмме совсем не хотел жаловаться на свое состояние или засовывать голову под кран с водой. Его джентльменские замашки, привитые с детства матерью, давали о себе знать. Эмма же без труда прочитала непонимание, отразившееся на лице юноши, и немного смутилась. Ей, бывало, стыдно перед другими за то, что она Кин-Дин, за свой диалект, и она старалась говорить правильно, но это ей давалось с трудом.