Назад дороги нет
Шрифт:
«Было бы здорово, если бы педик вообще сдох, – подумалось Тому. – На одну проблему определенно стало бы меньше, а другие еще больше начали его бояться и уважать. Никто никогда даже не попытался бы пойти против него, как этот кудрявый».
Том взглянул на Чудилу, и почувствовал острый прилив ненависти. Только одним своим видом этот пацан его жутко бесил. Том ни за что бы это не признал, но он немного пугал его. Как он смог с такой легкостью разгадать
В голове Тома тут же возникли непрошенные воспоминания: вот отец насилует на его глазах мать или старшую сестру, тушит об его живот окурки своих дешевых сигарет, порет его ремнем так сильно, что он неделями не сможет нормально сидеть, а когда ходит в туалет, у него вместо мочи идет кровь. Он боится, прячется от него в шкаф или под кровать. Но отец всегда его находит.
«Ты не спрячешься от меня, Томми!»
Тома передернуло, он почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Нет. Думать об этом он не будет. Он наклонился над Чудилой, обманчиво нежным жестком провел ладонью по его состриженной макушке.
– Ну что, Чучело? – шепотом спросил он, приподняв голову пацана. – Ещё не хочется сдохнуть?
Тео не ответил. Он был в сознании, но его темно-карие глаза заволокло пеленой. Он невидяще смотрел на Тома, пытался шевелить губами, но ни одного звука не сорвалось из его рта.
– Надеюсь, тебе понравится твоя новая прическа! – Том дружелюбно ему улыбнулся, ловя непередаваемое удовольствие от беспомощности своей жертвы. Это он с ним сделал. Он опустил его на колени.
– Да, а то мы так старались! – хохотнул довольный Шкаф.
Том взглянул на него, а затем на Донована, и кивнул. Тот тут же все понял, без каких-либо слов. Они всегда друг друга понимали.
Донован подошел к Шкафу и помог взвалить Чудилу ему на плечо. Вместе они двинулись к выходу из зала. Том же в последний раз огляделся. Мелкий педик так и не пришел в себя, безжизненно лежал на полу и, казалось, даже не дышал. Его друг, жирдяй, громко ревел, продолжая кулаками молотить по шкафу, а другие мальчишки во все глаза смотрели на Тома, в который раз получая подтверждение – идти против него себе дороже.
Том помахал им и, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся за Шкафом и Донованом. В абсолютной тишине они пришли к каморке для швабр, с самого начала договорившись там запереть Чудилу, пока его кто-нибудь не найдет. По пути им, к счастью, никто не попался, кроме Сэма, но тот сделал вид будто их не видит, отвернулся и пошел в противоположную сторону. Толстяк закрывал на все глаза, ведь Том с друзьями помогали подбирать ему хорошеньких мальчишек или девчонок на ночь, а затем заставляли тех молчать и не бежать, сломя голову, глотая слезы и сопли, к директору с желанием пожаловаться. На самом деле, Том почему-то был уверен, что мистер Киллиган и так все
С молчаливым одобрением он смотрел как Шкаф и Донован засовывали новенького в каморку для швабр, а затем махнул им, чтобы шли без него. Дождавшись, когда они скрылись за поворотом, присел на корточки, разглядывая как пацан тяжело дышит, и неосознанно провел рукой по своей болящей скуле.
И все-таки было что-то в этом кудрявом настораживающее Тома, заставлявшее его бояться. Он вспомнил его дикий громкий смех и вздрогнул, потому что вместо Чудилы вдруг увидел отца: его бешеные карие глаза, громкий смех и окровавленные руки.
Он видел свою сестру, как жизнь медленно покидала ее хрупкое тело, а глаза стекленели. Как она пыталась что-то сказать Тому, шевелила обветренными губами. Наверное, хотела, чтобы он бежал, а тот, оцепенев, сидел в углу их маленькой комнатки и глотал слезы, смотря на лужу крови под ее животом.
Ему было так страшно.
Он просыпался с криком, когда ему снилась Беверли, тянула к нему свои мертвые руки и звала с собой. Убегал из дома, когда отец был не в духе и днями не возвращался, опасаясь, что тот распорет ему брюхо, так же как сестре, когда она посмела ему воспротивится.
Том тяжело вздохнул, провел руками по лицу. Все это осталось в далеком прошлом. Отца теперь уже давно не было, и он сам владел своею судьбой, сам принимал решения и заставлял других бояться, и этот новенький не будет исключением. Он был сильным, и ни отец, ни кто-либо другой не посмеют его тронуть.
В голову Тома вдруг пришла одна мысль. Он склонился над пацаном, уверенный, что тот его прекрасно слышит и зашептал, словно давал предупреждение:
– У тебе прелестная сестренка, чудила.
Затем медленно поднялся и вышел, аккуратно замыкая за собою дверь.
Глава 8
Было одиннадцать часов вечера, когда это случилось. Щуплый невысокий мальчишка, воровато оглядываясь, тихонько приоткрыл дубовую дверь комнаты девочек, и на цыпочках пробрался внутрь.
Габби об этом знала, потому что, не в силах заснуть, она свернулась в комочек под колючим одеялом и, не моргая, глядела как, висевшие на стене, старенькие круглые часы монотонно тикали.
Ей было страшно и неуютно, и очень сильно хотелось домой в объятия к папе, в свою просторную комнату с окном, выходящим на небольшой садик. Ей хотелось, чтобы все случившееся оказалось просто страшным сном.
Когда в их комнату пробрался этот тощий мальчишка, девочка сразу же почувствовала неприятное волнение. Что-то подсказывало ей – Тео попал в беду. Она ведь не была глупой. Может быть, еще не все понимала в силу своего возраста, но глупой вовсе не была, и на прогулке, когда Тео представил ей своих новых друзей, Габби сразу же догадалась – они что-то от нее скрывали.